раз в сердце. Они так и лежали – убитый медведь и тяжелораненый, истерзанный когтями, обессиливший человек. Николая нашли на следующий день охотники. Восемь дней и ночей шла борьба жизни со смертью, но на девятый день смерть оказалась сильнее. Жена дети плакали от свалившегося на них горя. Надежда оплакивала горячо любимого мужа, а дети – безвременно ушедшего отца. Вся забота о детях и работа по дому, легла на хрупкие плечи молодой женщины. Ни горе от потери мужа, ни работа, не сделали её старее. Мужчины оборачивались ей в след, оценивая её фигуру. Она это чувствовала, но на большее они рассчитывать не могли – она их держала на расстоянии, не подпускала к себе и своей душе. Иван Фёдорович всё это знал, поэтому, его несколько удивил её приход.
– Я знаю, что вы собираетесь уйти в тайгу. Вас несколько семей, и поэтому, прошу, чтобы взяли нас с собой, – отпивая из чашки, умоляюще просила, глядя прямо в глаза Ивану, Надежда.
– Сколько вас? – спросил Шапкин, ставя чашку на стол.
– Только моя семья. Трое детей и я, – уточнила женщина.
– Какую скотину держишь? – поинтересовался Иван.
– Хозяйство не большое – корова, лошадь и куры, – с готовностью ответила Надежда, понимая, что Иван спрашивает не просто так.
– Надежда Семёновна, ты хорошо подумала? Я знаю, что работы ты не боишься, но нужны-ли тебе трудности? Там, куда мы собрались, нужно будет работать не покладая рук, – закуривая и отходя к печи, спросил лавочник у Надежды.
– Да, я хорошо подумала. Так берёте или нет? – вопросом на вопрос ответила Широких.
В комнате повисла тишина. Иван Фёдорович задумался. Докурив, он сел за стол, перед Надеждой:
– Вот что: скорее всего ты поедешь с нами, но мне нужно посоветоваться с мужиками. Я этот вопрос не могу решать один, но всё сделаю для того, чтобы ты была с нами.
– Я, ещё раз Вам повторяю – буду работать за двоих, а трудностей я не боюсь, – уверяла Ивана вдова.
– Придётся продать корову, дом и телегу. Кур нужно забить на мясо, и взять с собой, только самое необходимое. Отправимся в лес в конце февраля – начале марта, – Шапкин налил кипятка из самовара. – Тебе подлить? – обратился он к Надежде.
– Нет, не нужно. Я скоро пойду, – ответила Широких и отодвинула чашку, а на её место положила свои руки.
– Вот и думай: нужно тебе это или нет, – Иван вернулся к теме разговора.
– Я, уже, для себя всё решила, – заверила Шапкина, взволнованная женщина.
– Сегодня вечером будет собрание, там всё и решится. Если тебе не трудно, зайди ко мне завтра, после обеда, я тебе всё объясню, – сказал Иван Фёдорович, обращаясь к Надежде.
– Завтра, обязательно к Вам зайду, – ответила Широких и встала из-за стола, накидывая на голову шаль.
Иван заметил красоту её светлых волос. Поправляя шаль, она выглядела ещё красивее, её пальто подчёркивало фигуру, по которой сохло всё мужское население посёлка. Ноги, хотя и обутые в валенки, бёдра сами по себе являлись красотой, и поэтому, её ноги казались, ещё красивее.
– Тогда,