две недели она удивила меня, принеся билеты на Фестиваль электронной танцевальной музыки.
Через две с половиной недели она забрала у меня билеты. Сказала, что ей нужно продать их, чтобы получить наличные, которых на что-то не хватало.
Через три недели я узнал из ее «Снэпчата», что она не продала билеты и на этом фестивале сидела на плечах у какого-то парня.
После того как она разбила мне сердце, не сказав о том, что собирается это сделать, последовала целая серия «Прости» в текстовых сообщениях.
Никакого предупреждения.
Просто эгоистичные поступки эгоистичной девушки.
Девушки, которая могла врать, что любила меня.
Через четыре недели скаут из Академии наблюдал за самой худшей игрой в моей жизни.
Через месяц все мои мечты о карьере в футболе разбились навсегда.
И все потому, что я влюбился.
Глава семнадцатая. Блю
Четвертый курс,
пятая неделя – настоящее время
– Мама! – крикнула я. – Я дома.
Это была чистая театральщина – вот так кричать. Я делала это каждый раз, когда открывала входную дверь и заходила в дом, прекрасно зная, что мать или лежит в отключке у себя в спальне, или слишком пьяна, чтобы обратить на меня внимание.
– Мама, я забрала почту, – сказала я, размахивая каталогом из бакалейной лавки и счетом по кредитной карте. И снова это была театральщина.
– За что мне нужно платить на этот раз? – спросила мать, выходя из ванной с растрепанными черными волосами. Ее пошатывало. – У меня сегодня выходной.
Она заявила это, словно я спрашивала. Я уже давно прекратила спрашивать.
– За твою MasterCard. – Я заметила тарелку с супом рядом с мойкой. Мама любила ставить туда посуду, чтобы я знала: ее надо помыть, а она сама не хотела этого делать.
По крайней мере, она сегодня ела.
Она вытерла глаза тыльной стороной ладони, одновременно делая глоток какой-то коричневой жидкости из бутылки «Дасани» [17].
– Я уже заплатила.
– В таком случае тебе, возможно, следует подумать о том, чтобы перейти на электронные счета, а не те, которые приходят обычной почтой. – Двигаясь как автомат, я взяла остатки супа и вылила их вон. – Так лучше для окружающей среды.
– Какая ты благородная, – пробормотала она, плюхаясь на диван.
Я просто пожала плечами, хотя знала, что она на меня не смотрит. Мама никогда на самом деле не смотрела на меня, она глядела словно сквозь меня, и она была единственным человеком, внимания которого я не требовала.
Я знала, что никогда его не получу.
– Чуть позже я пойду погулять с Фон.
«Нетфликс» был включен на полную мощность, показывали какое-то реалити-шоу, которое я никогда раньше не видела. Я удивилась, что мать вообще услышала мой голос.
– Наслаждайся.
Она никогда не спрашивала, чем я занимаюсь, но я все равно ей говорила. Так я чувствовала, что у меня на самом деле есть кто-то из родителей, с кем я могу разговаривать.
– Может, мы будем нюхать кокаин с чехла для телефона. –