расные щеки
Пошел. – Гумилев Николай?
– На Востоке.
(В кровавой рогоже,
На полной подводе…)
– Все то же, Сережа.
– Все то же, Володя.
А коли все то же,
Володя, мил-друг мой —
Вновь руки наложим,
Володя, хоть рук – и —
Нет.
– Хотя и нету,
Сережа, мил-брат мой,
Под царство и это
Подложим гранату!
И на раствороженном
Нами Восходе —
Заложим, Сережа!
– Заложим, Володя!
Марина Цветаева
Издание осуществлено при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
© Степанова М. А., текст, 2022
© Россомахин А. А., подбор и аннотирование иллюстраций, 2022
© Государственный литературный музей им. В. И. Даля, 2022
© Государственный музей В. В. Маяковского, 2022
© Московский государственный музей С. А. Есенина, 2022
© Оформление. ООО «Центр книги Рудомино», ООО «Бослен», 2022
предисловие
Сергей Есенин и Владимир Маяковский… Уже многие годы вокруг этих имен возникают мифы, легенды, не умолкают сплетни, а их творчество до сих пор вызывает жаркие споры, научные дискуссии. Не иссякает любовь читателя к произведениям двух соперников в искусстве начала XX века.
Однако действительно ли мы знаем, какими были Есенин и Маяковский? Не заслоняют ли от нас «эстрадный образ» и эпатаж их истинный облик – их лики человека и поэта? Какими были их взаимоотношения? С одной стороны, мы знаем многочисленные свидетельства мемуаристов, согласно которым поэты соперничали и ревновали к славе друг друга («Маяковскому не давало покоя ближайшее соседство с Есениным…»[1] – утверждал Юрий Анненков). Сами современники Есенина и Маяковского нередко противопоставляли двух поэтов. Так, Марк Шагал в книге «Моя жизнь» писал: «На собрании поэтов громче всех кричал Маяковский. Друзьями мы не были, хотя Маяковский преподнес мне одну свою книгу с такой дарственной надписью: “Дай Бог, чтобы каждый шагал, как Шагал”. Он чувствовал, что мне претят его вопли и плевки в лицо публике. Зачем поэзии столько шуму? Мне больше нравился Есенин, с его неотразимой белозубой улыбкой. Он тоже кричал, опьяненный не вином, а божественным наитием. Со слезами на глазах он тоже бил кулаком, но не по столу, а себя в грудь, и оплевывал сам себя, а не других»[2]. Юрий Анненков, вспоминая Сергея Есенина и Владимира Маяковского, говорит о них обоих сразу, в его памяти их образы остались неразделимыми, но противоположными: «Маяковский был полной противоположностью Есенину. Маяковский провозгласил: “В наше время тот поэт, кто полезен”. Есенину “миссия служительства” пришлась не по нутру. Есенин всем своим творчеством стремился доказать, что в наше материалистическое время полезен тот, кто поэт»[3]. Литературовед В. А. Мануйлов, общавшийся с Есениным в 1920‑е годы, описал в воспоминаниях выступление поэта на литературном вечере в клубе писателей на Арбате. На этом вечере присутствовал и Маяковский с Л. Брик. Мануйлов отмечал, что Маяковский чувствовал себя неуютно и во всем его облике можно было угадать некое внутреннее сопротивление энергетике Есенина: «Во время чтения Есенина я время от времени отвлекался от него и всматривался в Маяковского и его спутницу. Они слушали внимательно, не переговаривались, как это делали некоторые. В этом внимании была какая-то сдержанность и настороженность. Возбуждение Есенина вызывало в Маяковском подчеркнутую невозмутимость, быть может, чуть-чуть демонстративную. Они ни разу друг к другу не подошли, не заговорили»[4]. По словам писателя Н. Н. Никитина, Есенин «с откровенностью проявлял свое отношение к Маяковскому. Таким же откровенным был с ним и Маяковский. Они, конечно, не были друзьями, они были полярны…»[5].
Но, с другой стороны, есть иные свидетельства, которые указывают на то, что Есенин и Маяковский глубоко чтили талант друг друга. Л. Ю. Брик писала в воспоминаниях: «При жизни Есенина Маяковский полемизировал с ним, но они знали друг другу цену. Не высказывали же свое хорошее отношение – из принципиальных соображений»[6]. «Из левых своих современников почитал Маяковского, – писал о Есенине И. Старцев. – Что ни говори, а Маяковского не выкинешь. Ляжет в литературе бревном, – говаривал он, – и многие о него споткнутся»[7]. По словам Н. Асеева, Маяковский оценивал дар Есенина так: «А ведь он чертовски талантлив»[8]. В. Шершеневич, вспоминая Есенина, пишет и об отношении к нему Маяковского: «Я помню почти нежные глаза Маяковского, когда