какие дела учинять станет, как сведет капиталы, с торгом развернется…
Баська головою покачала: ну, батюшка, взрослый же ж человек! С разумением! И куда только разумение это подевалось, ежели он честной бабе столько годов голову морочил?
Вот же ж…
– И я решила, что… нельзя допускать. Что если твоя свадьба не сложится, то… то, может, моя срастется? Теперь понимаю, как глупо это, но…
– Ты мне нарочно про ведьму сказала?
Никанора опустила глаза.
– Нарочно. Знала, что не усижу…
– Ты все одно бежать собиралась, а… твой Тришка…
– Не мой уж…
– Оно, может, и к счастью… но он полагает, что ведьмы – это зло, которое изничтожать надобно. Что… сила их темная, а люди, которые к ним ходят, тоже зло.
Никанора плела косу на диво ловко, перебрасывая прядку через прядь.
– Я и подумала, что ты к ведьме подашься, а Тришка о том узнает, и свадьбы не будет. Но… я не хотела, чтобы вот так… – Никанора перевязала косу своей лентой.
– Про магика ему сказала?
– Сказала… – краснота сделалась гуще. И голову Никанора склонила. – Чтоб уж точно… не сама… я просто с Фролом говорила, но громко, чтоб услышали точно… девки дворовые уж и напридумывали.
Донесли.
А там… слово за слово, и, небось, весь Канопень знает, что Баська с мужиком размалеванным в одной постели лежала. И что мужик этот, как очнулся, сбегчи предпочел, лишь бы на ней, падшей, не жениться.
И чего теперь?
– И… он… к батюшке…
– Пришел, – кивнула Никанора. – Я… слышала. Ругались крепко. И Фролушка его обложил матерно. А после сказал, что найдет тебе такого жениха, что весь Канопень обзавидуется.
– Ага… королевича, – фыркнула Баська.
И сама неожиданно для себя рассмеялась.
Глава 13
Где волшебный конь находит хозяина
Конь при свете дневном гляделся до отвращения обыкновенным. То есть, вне всяких сомнений, он был удивительно красив, и даже князь залюбовался, но и только.
Он обошел коня дважды.
Заглянул в рот, несмотря на явное недовольство животного, – в чем-то Стася даже понимала коня. Ей бы вот тоже не понравилось, если бы кто-то грязными пальцами в рот полез.
Князь же кивнул.
Присел.
Поднял одну ногу.
Вторую.
И опустив, поинтересовался:
– Вы уверены?
Причем вопрос был адресован не Стасе. Ежи же, не прекращая жевать, – теперь в руках его был пирог, – кивнул:
– Более чем, – произнес он с набитым ртом.
А конь потупился.
Скромно так, по-девичьи. Мол, я тварь приличная и всяким там незнакомым магам суть свою не являю. Но стоило князю обернуться, как конь ресницами хлопнул. И даже заржал так жалобно, тоненько.
– Это обыкновенная лошадь, – Радожский похлопал коня по шее. И протянул кусок хлеба, который тот взял аккуратно. – Точнее жеребец. Красивый, да, но обыкновенный.
– Хочешь сказать, нам примерещилось?
– Хочу