его силуэт, пока он не растаял, оставив эхо голоса, дрожавшего в её сознании.
– Где ты? – шепнула она, голос окреп, но остался хрупким, и глаза её распахнулись, возвращая её в офис, где афиши лежали перед ней, а кондиционер гудел ровно, будто ничего не произошло.
Пальцы её всё ещё стискивали стол, и тепло пера в кармане джинсов стало опорой, связью с увиденным. Это был не сон, не игра воображения – это был зов, тянувший её к Чжихо, к тайне, затаившейся в этих стенах, где голос прошлого находил её вновь и вновь. Мишель выпрямилась, взгляд её скользнул по афишам, остановился на лице Кайдена, чьи тёмные глаза смотрели с глянца, и в этот миг она поняла: он вплетён в эту мелодию, соединяющую её с Чжихо, и этот зов, звучавший в её сердце, уже не заглушить.
Коридор офиса Infinity Stage тянулся пустынной лентой, свет люстр отражался в чёрной плитке под ногами Мишель, рождая блики, неспособные найти покоя. Шаги её звучали резко, каблуки выбивали эхо в тишине, где гул кондиционеров стал единственным спутником её смятения. Впереди мелькнула тёмная фигура Кайдена – плащ его, чёрный с серебряной каймой, колыхнулся, когда он направился к выходу, и Мишель ускорила шаг, сумка билась о бедро, а тепло пера в кармане пульсировало, подстёгивая её нарушить молчание. Воздух был прохладным, пропитанным слабым ароматом кофе из комнаты отдыха, но под этим витало напряжение, сжимавшее её грудь невидимыми пальцами, тянувшее к ответам.
– Кайден, постой! – крикнула она, голос её разорвал тишину, дрожа от тревоги, копившейся в ней днями.
Он замер, спина его напряглась, и тишина, обрушившаяся следом, стала тяжёлой, почти живой. Он обернулся медленно, тёмные глаза, холодные и глубокие, подобно небу перед бурей, впились в неё, и свет люстр высветил его лицо – острые скулы, резкие линии, высеченные в камне. Мишель шагнула ближе, шаги её замедлились, но не остановились, пальцы стиснули ремешок сумки, гася дрожь в руках.
– Ты знаешь Чжихо? – спросила она, голос её смягчился, но в нём звенела твёрдость, удивившая её саму. – Я видела его, Кайден. В дневнике, в моих видениях. Ты знаешь, кто он, верно?
Кайден молчал, глаза его потемнели, став почти чёрными, пальцы сжали ремень сумки на плече так, что кожа скрипнула. Он шагнул к ней, голос его, низкий и острый, рассёк тишину коридора:
– Не суйся туда. Ты не понимаешь, о чём говоришь, стажёрка.
Слова его ударили холодом, но она не отступила, взгляд её встретил его, и она заметила, как рука его дрогнула, выдавая страх, спрятанный за ледяной бронёй.
– Я знаю больше, чем ты думаешь, – ответила она, голос окреп, но дрожь осталась. – Я слышала его, Кайден. Он зовёт меня, я была там, в прошлом. Ты не можешь отвертеться – я видела, как ты смотрел на меня в студии. Ты знаешь его, скажи!
Губы его сжались, челюсть напряглась, и на миг показалось, что он ударит – не её, а стену, чтобы выплеснуть бурю, кипевшую в его глазах.
– Ты видела то, чего не должна была, – бросил он, голос стал тише, но в нём сквозила угроза, смешанная с тенью боли. –