что больше никогда не обниму его, – убиваясь, говорила Тама- ра в слезах.
Через неделю, как забрали Тамару, Гулиза вернулась домой.
Постепенно всё встало на свои места. Отец семейства Шалва потихоньку стал появляться дома.
Время – оно многое решило за всех, помирив многих. Большой семье нелегко было в то время. Дети подрас-
тали. В деревне колхоз набирал темп жизни. Чай давал не- плохой доход. Выращивали шелкопряд, и за коконы по тем временам, платили неплохие деньги.
В селе привыкли и забыли о недостойном поступке Шал- вы, и поставили его бригадиром, в то время такое место славилось и было престижно. Он построил большой дом для своей семьи. Через три года, как передовому работни- ку района, по очереди ему выделили автомашину «Жигули» первой марки.
Из четырёх его девочек двое имеют высшее образова- ние и стали преподавать в своей школе.
Дочь Асида осталась работать в Сухуме и устроилась на фабрике сувениров и народных промыслов главным бух- галтером.
Старший сын Закан с отличием окончил Сухумский ин- ститут, став экономистом, и поехал работать в Ткуарчал, в аппарате Администрации.
Непутёвым стал самый младший сын Аляс, избалован- ный старшими сёстрами. Он ничего не хотел делать по хо- зяйству и не учился. Когда ему исполнилось двадцать лет, он заявил своим родителям, что не останется жить в отцов- ском доме. Хотя, по абхазским традициям в родительском доме остается младший сын.
Поручив отцовский дом и родителей старшему брату Закану, он уехал в Сухум и записался на шестимесячные курсы водителей.
* * *
Весть о том, что Аляс решил уехать в Москву, донесла до родителей старшая сестра Асида.
Такая новость насторожила родителей. Отец, как угоре- лый, метался по комнате, браня жену Гулизу.
– Всё время защищала – он ещё маленький, он ведь младше всех – вот и результат, так и знал. Вот теперь твой сын стал взрослым и уехал путешествовать, – говорил он.
В глубине души он понимал, что нет никакой вины мате- ри, а мать всегда винят во всех грехах, и он мог приложить свои отцовские усилия, чтобы сын не уезжал из дома, ведь никто не смог убедить Аляса, что он должен жить с роди- телями.
Гулиза молчала. Ей просто не хотелось перечить мужу, чтобы не обострять и без её реплик напряжённую обста- новку.
Она сама переживала ещё сильнее, не могла предста- вить себе, как он может устроиться в таком большом горо-
де. Кому он там нужен? Без денег, без прописки – она молча страдала.
– Он уезжает с москвичкой. Они познакомились здесь, в гостинице. Её зовут Наташа, они распишутся, и у него будет московская прописка, – поясняла Асида планы брата, во что она была посвящена.
– Что? Он ещё жениться собрался, негодный мальчишка, да ещё не на абхазке? В кого он такой уродился? – стукнул кулаком по столу Шалва, – завтра же, первым рейсом едем в Сухум. Асида, покажешь, где он находится, я ему устрою. Он посмотрит, что такое без старших принимать такие се- рьёзные решения. В кого он такой? – качал своей головой