таблетки.
– Вовочка, карликов, гномов и енотов тут нет.
Приходит нелюбимая медсестра моя, приносит таблетки.
– Ну что, вы сегодня едете красоту наводить? Красивой станете – как мы вас узнаем?
– По паспорту, – говорю. – Ой, а паспорт-то у вас. Тогда никак.
– Придется по походке. Я милую… – знаете? – спрашивает медсестра.
Хочу сказать, что про милую я еще одно знаю (как свою я милую из могилы вырою), но вовремя осекаюсь. А то салона мне не видать, как пермяку свои соленые уши.
Подслушала на территории. Девушка в бордовой форме (значит, медсестра: медсестры бордовые, санитары серые, врачи темно-синие) говорит кому-то по телефону:
– Время проходит. Ты залежишься. Я те говорю: ты – залёженная.
Ухожу на выходные в лечебный отпуск. Уже стою в дверях. Вдруг медсестра Ира кричит мне:
– Катя, возвраща-а-а-айтесь!
– Конечно, я верну-у-у-усь, – кричу я в ответ.
– Нет, возвращайтесь сейчас, – говорит Ира.
Оказывается, я забыла подписать какую-то бумажку.
Прохожие на территории:
– О, здесь психиатрическая, оказывается, – говорит молодой человек девушке. – Сейчас я тебя тут и оставлю.
В кабинете физиотерапии:
– Антон Борисович, вы работаете?
– Да, – отвечает флегматичный толстяк, похожий на актера, получившего «Оскар» за фильм «Кит».
– Сильно работаете?
– Татьяна Алексеевна, вы меня пугаете своими вопросами.
– А я такая. Хитрая… забавная.
Мужик стоит около схемы расположения корпусов на территории больницы.
– Скажите, а где корпус двадцать один?
Я подхожу к схеме, ищу 21-е отделение, затем показываю его мужику.
– Нет, – говорит он с ужасом, – я тут не лежу, мне архив нужен.
Объясняю, как пройти к архиву, мужик слушает вполуха. И через паузу спрашивает:
– А где Высоцкий-то тут лежал?
– В клинике неврозов, – бросаю я, удаляясь.
Сходила в парикмахерскую. Подстриглась покороче.
Соседка Карина на обходе врачей (а меня не было) говорит:
– У Кати теперь такая хорошенькая головка, что хочется ее отрезать, поставить и любоваться.
Заведующая крякнула, а Мария Викторовна отвернулась, давясь от смеха, и сделала вид, что не слышит.
Наступила осень, похолодало, а больницу отапливают по японским стандартам энергосбережения, которые как раз я когда-то помогала внедрять. В палате жуткий дубак, мы замерзаем даже в одежде. Предлагаю Карине закрыться сверху покрывалом гобеленового типа, которым застилают кровати. Карина говорит: «О нет! Их же не стирают так часто, как постельное белье. И на них лежат мужики. Фу!» Убедив Карину, что от покрывала не забеременеть, я погружаюсь в свои осенние сны.
Медсестра пытает Карину, куда я ушла. Карина не знает. В конце концов,