Мы вошли в короб и прислонили лист изнутри. Он встал, как и положено.
Внутри короба мы скорее нащупали, чем увидели две больших жестяных вентиляционных трубы, на которые мы со Стасом и уселись, чутко прислушиваясь к шорохам вокруг.
Звуков вокруг хватало – помимо надсадного воя работающих на холостом ходу автомобильных движков, до нас доносились зычные команды офицеров, руководивших разгрузкой, а потом мы услышали топот и звуки передвигаемой мебели прямо под нами.
– Значит, солдатикам самый верхний, пятый этаж отдали, – сообщил очевидное Стас.
А спустя пару минут до нас донесся умопомрачительно сложный запах какой-то очень вкусной жратвы и я вдруг осознал, как сильно проголодался.
– Эх, сейчас бы супчика, да с потрошками, – протянул Стас. Я в ответ только вздохнул.
– Может, поищем жратву на чердаке? – предложил Стас.
– Откуда здесь жратва, сюда явно год, а то и два не заглядывали, – возразил я.
– Может, хотя бы воду найдем? Пить тоже охота, – объяснил Стас.
– У тебя телефон ведь тоже отобрали? – уточнил я. – И что мы найдем в такой темноте?
На самом деле мне просто было страшно куда-то идти.
Стас покопался в карманах комбинезона и вытащил маленький, с палец, фонарик, который тут же включил.
Ослепительно яркий белый свет залил наш короб и я увидел перед собой перемазанного в пыли и какой-то яркой, желтой краске неизвестного мне мужика.
– Спалимся, – испугался я, – Очень ярко.
– Спокойно, тут есть регулировка, – отозвался Стас и сменил последовательно несколько режимов фонарика до самого неяркого и экономичного.
– Пошли, – скомандовал Стас, указывая белесым пятнышком света, куда именно мы сейчас пойдем.
Я послушно встал, отставил в сторону лист гипсокартона и осторожно шагнул за пределы короба. Стас сопел за спиной, бессистемно подсвечивая фонариком во все стороны разом.
– Свети под ноги, – попросил его я шепотом. – Если навернемся, внизу услышат.
– Не навернемся, – уверенно сообщил мне Стас и тут же споткнулся об мои ноги, с диким воплем улетая головой вперед куда-то в район пюпитров и скелетов.
Когда последний пюпитр и последний скелет, с грохотом падая, похоронили под собой бестолковую голову Стаса, я замер, присев на корточки возле него, и уточнил:
– Ты как там, товарищ, живой?
– Не совсем, – грустно отозвался товарищ. – Правая нога болит дико. Если сломал, мне кранты.
Он осторожно отложил навалившийся на него хлам в сторону и попробовал встать. Потом, охнув, снова сел на пол.
Я взял у него из рук фонарик и посветил на правую ногу.
– Колено или лодыжка?
– Внизу где-то, лодыжка, наверное, – сказал Стас, оттягивая штанину комбинезона с щиколотки к колену.
В свете фонарика правая лодыжка не выглядела как-то совсем уж страшно. То есть это была нога как нога.
– Пальцы шевелятся?
Мы