не только логика, но и глубоко скрытое беспокойство. – Но будь предельно осторожен. Не уходи далеко от тропы, по которой он шел утром. Возьми это, – она достала из сумки небольшой, плотно завязанный кожаный мешочек. – Здесь немного толченых светящихся грибов. Если совсем стемнеет, разотри щепотку – они дадут слабый свет, помогут не сбиться с пути. И вот, – она протянула ему маленький острый нож, которым резала травы. – У тебя должен быть хотя бы нож.
Арион с благодарностью взял мешочек и нож. Он быстро проверил свой пояс, где висел другой нож, подарок Бороса. Накинул капюшон.
– Я найду его, – сказал он твердо, глядя Кассии в глаза. – Я вернусь. С ним.
– Возвращайтесь, – так же тихо ответила Кассия. – Оба.
Арион кивнул и, не оглядываясь, шагнул из неверного света костра в сгущающиеся сумерки. Лес встретил его молчанием и холодом. Он двинулся в ту сторону, куда утром ушел Борос, пытаясь различить на земле едва заметные следы друга, пока их окончательно не скрыла ночная тьма. Тревога сжимала сердце, но в то же время он чувствовал странное облегчение от того, что наконец-то действует, что идет на помощь другу. Он был один, в диком лесу, на пороге ночи, но он шел вперед, ведомый узами дружбы и тихим, но настойчивым зовом долга.
Акт 7
Лес погрузился в непроглядную тьму. Сумерки быстро сменились ночью, холодной и безлунной. Лишь слабый свет звезд, пробивающийся сквозь редкие разрывы в облаках, едва освещал путь Ариону. Он шел вперед, напряженно вглядываясь в темноту, пытаясь различить следы Бороса на влажной земле, но они давно стерлись или были поглощены мраком. Ветер стих, и теперь в лесу царила зловещая тишина, нарушаемая лишь его собственным дыханием, хрустом веток под ногами да далеким, тревожным уханьем филина.
Страх ледяными пальцами сжимал сердце Ариона. Он был один в этом диком, враждебном лесу. Каждое дерево казалось притаившимся чудовищем, каждая тень – угрозой. Он крепче сжимал рукояти ножей – того, что дал Борос, и маленького, острого, от Кассии. Он понимал, что против серьезной опасности это слабое утешение, но сама тяжесть стали в руках придавала немного уверенности. Его мысли были только о Боросе. Где он? Что с ним случилось? Жив ли он?
Он шел уже больше часа, ориентируясь скорее по наитию, чем по реальным следам, стараясь держаться того направления, куда утром ушел друг. Он несколько раз тихо позвал Бороса, но ответом ему было лишь эхо, затерявшееся среди деревьев. Отчаяние начало подступать к горлу. Может, Кассия была права? Может, он просто заблудился и теперь обречен бесцельно блуждать в этой тьме?
Вдруг он замер. Ему показалось, или он услышал что-то впереди? Неясные звуки, похожие на… голоса? Резкие, грубые мужские голоса, приглушенные расстоянием и деревьями. А потом – знакомый голос, полный ярости и боли. Голос Бороса.
Сердце Ариона подпрыгнуло к горлу. Забыв об осторожности, он бросился вперед, на звук, продираясь сквозь кусты, не обращая внимания на царапающие ветки. Голоса становились