нами – и что-то изменилось в моем сознании, оно словно наполнилось светом и счастьем.
С хрустального шара спустился высокий отменный мужчина в серебристом камзоле с пышным воротником из черных кружев, подпиравшим волевой подбородок. Его темные локоны чуть колыхались от небольшого ветерка. Серые глаза смотрели с несомненным участием, снисхождением и любовью. А лицо отличалось удивительной правильностью и красотой. Даже если бы он не заговорил с нами, и лишь просто молча стоял, мы бы могли еще долго смотреть на него и любоваться.
– Прекрасные девы этого мира, я счастлив видеть вас, – его голос был удивительно мягок и музыкален, одним словом, он был совершенным. – О красоте мира можно судить по его представительницам, и я вижу, что ваш мир прекрасен.
Я глубоко вздохнула, а этот совершенный все больше и больше нравился мне. Да что там, нравился, он был первым на этом острове, кто вежливо обратился ко мне, кто не пытался меня унизить, оскорбить, сделать какую-нибудь гадость. Сразу мое пребывание на балу обрело какой-то смысл. Уже не хотелось убежать прочь. Хотелось как можно больше задержаться возле этого прекрасного мужчины.
– Мое имя Цантей. Мне было бы приятно узнать имя каждой из вас!
Глава 5 Совершенные и несовершенная
– Леди Ровнеда, – представил Молиб ту нахалку, которая и в грязи, и с тиной в волосах выглядела невероятно хорошо. – Ее душа прекрасна, как и внешность. От любви к ней уже скончались два героя, но она даже не помышляет о замужестве, и все свои помыслы направляет на добрые дела.
Леди Ровнеда присела в реверансе, а совершенный Цантей, склонившись, поцеловал ее руку.
Молиб представил каждую из нас, не забывая упомянуть о достоинствах и талантах. Одна за другой согнанные, в смысле, приглашенные, красавицы приседали в реверансах. Цантей целовал руки, и он был невероятно любезен, он радовался встрече с каждой. Признаю, что даже соседство с Молибом перестало смущать меня, и Цантей восхищал все больше и больше.
– Леди Веретта!
Я дернулась, и уставилась на красавицу в ослепительно белом платье. Вот уж не думала, что третья официальная любовница Герцога будет тут, но она была тут, и держалась так независимо, будто этот бал устроили в ее честь. Даже выглядела не так как остальные, ее волосы вопреки общепринятым нормам были распущены, а платье лишь слегка прикрывало колени.
– Прекрасна и холодна, как раннее весеннее утро, еще не успевшее расцвести зрелой красотой полдня, – представил Молиб, благоразумно умолчав о ее принадлежности к ведьмовству.
Веретта кивнула совершенному Цантею, признавая его право находиться поблизости, и так же благосклонно приняла то, что он поцеловал ей руку.
– Бунталина, считающаяся прекрасной, – скривил губы Молиб, когда очередь дошла до меня. – Разбой, грабежи, мошенничество. Состоит в гильдии отъявленных. Герцогство не знает ни минуты покоя от ее дерзких выходок.
Цантей поцеловал мне руку. На его лице светилась прекрасная улыбка, глаза сияли.
– И