плашмя, и это вызвало уже не восторг, а хохот.
Да, толпа жестока – и вчерашний любимчик, беззастенчиво побиваемый сегодня, уже не вызывал сочувствия, а только насмешку.
Леди Альва покачала головой и произнесла:
– Только бы сэру Лукасу хватило ума остановиться. Уже все поняли, что ему не победить.
– Как же сдаться, если принцесса Ольрун смотрит? – шепотом сказала леди Слим.
– Но и у сэра Эдейла терпение не безгранично, – возразила леди Альва.
– Зато безгранична гордыня, – вставила леди Рюген.
– Вам это, несомненно, виднее, милая леди, – сказала я, и немедленно привлекла к себе внимание.
– Мы с вами как будто поменялись ролями, – леди Рюген придвинулась ко мне по скамье. – Вчера я горела, а вы были холоднее льда, а сегодня настала моя очередь язвить, а вы, вроде, защищаете сэра Эдейла? Произошло что-то, о чем мы не знаем?
Леди Слим дернула ее за поясок, но остановить леди Рюген было уже так же сложно, как вразумить сэра Лукаса, который дико заорал, подбадривая себя, и бросился в очередную атаку.
– Конечно, произошло, – ответила я, посмотрев на леди Рюген, хотя больше всего мне хотелось смотреть на поле. – Ночью мне приснился сон – святая Кандида сошла с небес и сказала, что я была ужасно несправедлива по отношению к Эдейлу, потому что он – самый богобоязненный и целомудренный из всех рыцарей мира. Ночь перед этим боем он провел в посте и молитве, презрев мирские соблазны. «Ты должна молиться о нем, дочь моя, – сказала мне святая Кандида, – потому что рыцарей, способных противостоять благородным блудницам, в этом мире осталось очень, очень мало. Да что там, только сэр Эдейл и остался, а остальных всех испортили».
Леди Слим не смогла удержаться от смеха, хотя и пыталась. Она повалилась на соседку, а та фыркала в рукав, как будто ее щекотали за два бока.
Леди Рюген побледнела, но пересилила себя и улыбнулась.
– Святая Кандида являлась вам во сне? – спросила она. – Это ведь покровительница вашей матери, леди Кандиды? Кажется, ваша матушка тоже была из благородных и… испортила вашего батюшку в юности?
В отличие от леди Рюген, я не побледнела – наоборот, кровь бросилась мне в лицо. Но я ответила улыбкой на улыбку:
– Вы совершенно правы, дорогая леди. И именно поэтому святая поручила мне бичевать пороки нынешнего мира, чтобы исправить грехи моей матери.
– Лучше бы вы ушли в монастырь, там грехи замаливаются быстрее, – посоветовала мне она.
– На этот счет святая Кандида никаких распоряжений не давала, – призналась я.
Неизвестно, как далеко зашла бы наша перепалка, но в это время толпа дружно ахнула, а герольд закричал:
– Первая кровь! Бой окончен! Опустите мечи!
Мы все жадно воззрились на рыцарей, а я неожиданно для себя припомнила молитву святой Кандиде – всю, от начала до конца, обшаривая взглядом сэра Эдейла и страшась увидеть кровь на нем. Но нет, он не был ранен. А вот сэр Лукас удивленно поднял руку, заглядывая под перчатку.
Сэр