папа.
– Стать скрипачом, Стэнли, – вклинилась мама.
Он взорвался:
– Это дурацкая скрипка, вот что это – дурацкая скрипка. – Он повернулся обратно ко мне. – Как ты собираешься содержать маму своей дурацкой скрипкой, когда меня не станет?
– А что насчет обучения музыке в университете? – предложила мать.
– Я не могу, мам. Я не собираюсь сдавать выпускные по музыке. В любом случае я хочу просто играть.
– Ну и куда эта игра тебя приведет? – спросил отец. – Нормальную пенсию это тебе не даст. – Он старался говорить спокойнее. – Ты должен думать о будущем. Ты получишь стипендию для этого музыкального колледжа?
– Ну, это по усмотрению.
– По усмотрению! – закричал он. – По усмотрению! А если ты пойдешь в университет, то обязательно получишь стипендию. Не думай, что я этого не знаю. Надо проверить твою голову. Посмотри, что с нами и нашей лавкой случилось год назад. Ты думаешь, мы сможем тебя содержать, когда ты пиликаешь на скрипке?
– Я найду работу. Буду платить сам, – сказал я, ни на кого не глядя.
– Тебе придется вернуть скрипку в школу, – сказал папа. – Не рассчитывай на нас, чтобы получить другую.
– Миссис Формби знает кого-то, кто сможет одолжить мне скрипку, по крайней мере на несколько месяцев.
Возмущенно кипя, отец выскочил из дома. Когда он вернулся пару часов спустя, ярость его поутихла, но он был даже в большем недоумении и расстройстве.
– Я был в школе, – медленно проговорил он, глядя то на меня, то на маму, – и этот мистер Кобб сказал мне: «Ваш Майкл очень яркий мальчик, очень умный, он может попробовать языки, или юриспруденцию, или историю. Его возьмут, если он только захочет». Так в чем дело? Почему ты этого не хочешь? Вот чего я никак не пойму. Мы с твоей матерью всю жизнь положили на то, чтобы у тебя было лучшее будущее, а ты закончишь игрой в каком-нибудь баре или ночном клубе. Что это за будущее?
Потребовались годы и вмешательство разных людей, чтобы нас с отцом помирить. Тетя Джоан, его сестра, была одной из таких людей. Она налаживала мир между нами, дразня и провоцируя нас обоих так, что мы с трудом выносили ее участие.
Мы сошлись на некоторое время после смерти мамы, но было ясно, что отец по-прежнему винит меня за мой выбор и считает, что я лишил маму столь заслуженного счастья гордиться сыном.
Позже он был на моем первом концерте в Манчестере. В последний момент он пытался взбунтоваться, но пожилая соседка миссис Формби буквально запихала его в машину. В тот вечер он услышал адресованные мне аплодисменты столь далекого ему городского мира. Поломавшись, он согласился, что, может, что-то и есть, в конце концов, в выбранном мной пути. Теперь он мною гордится и на удивление некритичен в суждениях.
Когда я уехал в Вену, отец не возражал. Тетя Джоан настаивала: чтобы ухаживать за ним, одного человека более чем достаточно – и мое чувство вины унялось. Может быть, удары судьбы, сломив его дух, сделали его мягче. Теперь он полностью сосредоточен на нашей