p>© Тюя Накахара, 2025
© Павел Соколов, перевод, 2025
© Павел Соколов, составитель, 2025
ISBN 978-5-0065-9179-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Накахара, Тюя Эпоха утраченных чувств
Предисловие от переводчика и составителя
Накахара Тюя (29 апреля 1907— 22 октября 1937) часто называют «японским Рембо» – за ранний поэтический взлёт, за бунтарский дух, за трагически короткую жизнь. Но если французский поэт сжёг себя в пламени безумия и авантюр, то Тюя горел медленно, как фитиль в пустоте, – его творчество пронизано не столько мятежом, сколько тихим отчаянием человека, который слишком много понимает. Он не застал Вторую мировую войну и последовавшую разруху, но в его работах чувствуется предчувствие от надвигающейся катастрофы.
Этот сборник – не просто собрание эссе и прозы, а дневник потерянного поколения Японии 1930-х. Здесь нет громких манифестов, нет попыток спасти мир. Есть только честность – порой невыносимая. Тюя пишет о смерти, о бедности, о пьянстве, о семейных раздорах так, будто режет собственное сердце скальпелем. Его проза – это не литература в привычном смысле. Так, в «Покойном брате» смерть – это не метафора, а бытовая подробность. Герой прощается с младшим братом, но вместо трагедии перед нами – гнетущая обыденность: пьяные разговоры, ссоры с врачом, неловкие минуты молчания. Тюя не оплакивает, а констатирует – и от этого ещё страшнее.
Он не верит в «преодоление», не верит в «смысл страдания». Его герои просто существуют в мире, где всё – от любви до смерти – лишено пафоса.
Если Кафка писал о абсурде бюрократии, а Камю – о бунте против бессмысленности, то Тюя отказывается даже от бунта. Его персонажи уже сдались, но в этой капитуляции – странная свобода.
Если с поэзией авторы русскоязычный читатель уже знаком благодаря переводам Александра Долина, теперь можно ознакомиться с его эссе, критикой и прозой.
Эпоха утраченных чувств
Наше время называют «эпохой тревоги». Одни винят в этом недостаток разума, другие сетуют на отсутствие общих ценностей. У каждого свои аргументы, но причина, как бы то ни было, очевидна: мы живём в состоянии утраты чувств.
Что подразумевается под «чувствами»? Это и радость уединения, и то неуловимое счастье, что рождается внутри нас, а не выплёскивается наружу. Без этого любое проявление эмоций в общении с другими становится похожим на реакцию голодного зверя.
Более того – без этой основы любые наши суждения превращаются в нечто крайне относительное.
Конечно, в детстве у всех нас были эти чистые чувства. Но когда и как мы их утратили? Ответ прост: из-за амбиций. Из-за того, что мы перестали видеть вещи сами по себе, сразу же думая лишь о том, как их использовать.
Но даже если предположить, что современная тревога вызвана именно отсутствием чувств, то разве сама эта тревога не стала настолько привычной, что мы её уже не замечаем?
Если причина эпохи тревоги – в недостатке разума, то нужно просто взяться за его воспитание. Если же дело в отсутствии общих ценностей – следует их искать. Но если корень проблемы в утрате чувств, то выход иной: нужно отступить и дать отдых душе и телу. Это принципиально иной подход. Если первые два метода подобны уколам и лекарствам, то этот сродни лечению неврастении или лёгкого плеврита – он требует беззаботной праздности.
«Беззаботная праздность? Да это же легко!» – скажут многие. Что ж, тогда мне и добавить нечего. Однако отступить – задача, требующая немалой силы характера.
Все знают, что в мире есть правда и притворство. Но держаться правды и избегать притворства – уже само по себе искусство. Прежде всего, проблема в том, что мы утратили чувственную основу, которая позволяет отделять одно от другого. Точно так же и беззаботная праздность – не такое уж простое дело.
Попробуйте праздность – и, возможно, вы увидите то, что раньше не замечали, почувствуете то, что раньше не ощущали. Тогда ваша жизнь постепенно обретёт гармонию.
Что касается искусства – разве оно не рождается из внутреннего единства самого художника? Если на пути к этому единству создаётся множество субъективных произведений, проблема лишь усугубляется. Не потому ли сегодня критика чаще раскрывает правду, чем сами произведения?
Когда чувственная основа истончается, уже не остаётся ни «так», ни «эдак».
А потому для её восстановления, полагаю, необходимо отступить и предаться праздности.
Письмо из деревни
Здравствуйте.
Давно не писал. Как ваши дела? У меня всё по-прежнему. Если не считать одиночества из-за отсутствия друзей, здесь мне куда менее скучно, чем в городе. Как говорил Сезанн – «небо и деревья», и их здесь, разумеется, больше. Даже в безлесных полях больше жизни, чем на городских улицах.
Каждый раз, садясь за письмо, я чувствую, будто мне есть о чём рассказать.