привычный вывод: «Похоже, в наше время никто не способен прийти к окончательным выводам».
Хотя дух этих новых идей мне понятен. Если выразить его в одном предложении: «Это попытка изгнать случайность и подчинить поэзию ясному человеческому сознанию». Если бы это удалось – было бы прекрасно.
Пока же поэзия, на мой взгляд, редко выходит за рамки перечисления впечатлений. Но я верю, что эти усилия когда-нибудь приведут к чему-то целостному. Впрочем, вряд ли это случится в ближайшие десять-двадцать лет. Думаю, для этого потребуется какой-то новый, пока отсутствующий элемент.
В этих новых идеях, безусловно, есть светлый и свободный мир, и в этом отношении я готов им подчиниться. Однако есть один принцип, от которого не могу отказаться: в любом произведении искусства должно ощущаться, что его создал живой человек.
Без этого читателю будет не просто скучно – сам процесс творчества окажется пустой формальностью.
Идея «ухватить мгновение впечатления», при всей её привлекательности, радует нас лишь потому, что мы представляем человека неким механизмом. Но человек – не механизм, поэтому такие концепции остаются всего лишь догадками.
В последнее время много спорят о том, должна ли поэзия быть канонической или свободной. Я же придерживаюсь простого мнения: «Лишь бы было интересно».
Этот вопрос кажется конкретным, но на деле уводит в бескрайние дали. Даже если прийти к какому-то решению – что это изменит?
Много говорят и о «звучании» поэзии. Я же считаю: раз есть язык – будет и звучание. Похоже, эта идея возникла от усталости от описательных стихов и была подхвачена многими.
Но когда теория техники становится столь абстрактной – не теряет ли она всякий смысл?
Одна из причин такой абстрактности, возможно, в том, что мы (в отличие от Запада) слишком избегаем затрагивать болезненные темы.
Мы понимаем, что живём в эпоху духовной бедности. Понимаем и то, что поэты излишне усердствуют в своих исканиях. Поэтому сейчас как никогда важно говорить откровенно и конкретно.
Хотя это и не произойдёт в одночасье. Для начала поэтам нужно перестать быть такими скованными.
Не слишком ли мы серьёзны? Или, точнее – не слишком ли эмоционально серьёзны?
Февраль 1935
Андре Жид: взгляд извне
Творческий путь Жида начался примерно в то время, когда декадентское искусство уже клонилось к закату.
Кажется, декаданс переживал свой расцвет в те дни, когда в обыденной жизни ещё теплились остатки здоровья – когда старый мир трещал по швам, но ещё не рассыпался в прах.
Искусство зиждется на том, что художник испытывает к реальности чувство вечной ностальгии – и лишь отталкиваясь от неё, обретает силу. В дни расцвета декаданса сама жизнь декадента становилась вызовом обывательскому миру – подобно тому, как спина находит опору в кресле, лишь слегка откинувшись на его спинку.
Но поскольку