из чаши и этому никто не удивился. Все знали, что он почти не пьет вина, и не интересуется женщинами. Поговаривали, что оргии на пирах отца, которые он видел в отрочестве, произвели столь отталкивающее впечатление, что навсегда отвратили его от таких радостей.
– А теперь осушим чаши за тех, кто помнит о нас дома, – воскликнул Александр.
Молодые люди с улыбками опорожнили чаши. У них не было жен и детей, приключения и жажда славы манила их куда больше, чем сидение у родного очага. Они представили, как весть о победе достигнет родных мест и родственники будут обсуждать это событие. Лишь Александр задумался о чем-то своем и веселые искры угасли в его глазах.
…Когда церемония официального прощания с двором закончилась, они остались одни – мать и сын.
– Иди ко мне, – позвала она Александра. И поцеловала в лоб, когда он послушно приблизился.
– Другие могут тебя любить за то, что ты базилевс, а я за то, что ты мой сын, – сказала она. – Мать – единственный человек, кто не предаст тебя никогда. Даже отцы могут пренебречь своими детьми, но не мать.
– Я понимаю, – тихо ответил Александр.
Еще молодая, с ярко-синими глазами и тонким прямым носом, с четко очерченными губами, чей овал лица обрамляли золотистые локоны, которые достались от нее и ему, она была для Александра самой прекрасной из женщин.
Мать внимательно посмотрела в лицо сына, затем вздохнула.
– Ты слишком открыт и покоен. Ты не ведаешь зла. А вокруг тебя достаточно недоброжелателей.
– Они не опасны.
– Как знать. Змея жалит неожиданно. Так убили твоего отца. Убил его телохранитель. Теперь ты уходишь и, я чувствую, без желания возвратиться назад и успокоиться здесь. Македония опустеет без тебя…
– Я оставляю свою мать, а значит половину себя, – возразил Александр.
– Тебя всего забрала твоя мечта. Что ж, у каждого базилевса свой путь царствования. Я буду твоей опорой здесь.
И она вновь поцелована его в лоб. Последний раз. На прощание.
_______
Уже на следующий день авангард выступил в поход. Александр спешил, пока не опомнился враг, захватить побережье с его портами. Слухи о победе на Гранике оказались не менее сильным оружием, чем македонские мечи. Они сокрушали стены хорошо укрепленных городов, не выломав ни одного камня, и рассеивали войска, которые даже не видели противника. Столица Фригии сдалась без боя; гарнизон попросту бежал. А богатые Сарды, столица Лидии, опоясанные тремя рядами стен, распахнули ворота, как только на горизонте показались македонские всадники. Ионические колонии последовали их примеру. Сдался Эфес, один из самых больших портов Ионии. Магнесизия и Тралл прислали приветственную депутацию. Лишь в двух городах – Милете и Галикарнасе – эллинские союзники персов сумели организовать сопротивление. В Милете они укрылись за высокими крепостными стенами, уверовав в их неприступность. Бодрости горожанам придавала персидская флотилия, находившаяся недалеко от Милета.