решишь свои проблемы. Я – свои.
Эти слова звучали в голове, когда она сидела напротив Пьера. Когда делала паузы, подбирая слова. Когда смотрела, как он пьёт кофе, записывает, улыбается.
И сейчас, когда она вышла на улицу – всё ещё была внутри этой игры. Уже не наблюдатель. Игрок.
А может, и не игрок вовсе.
Может, просто фигура.
Жертвенная.
Глава 2. История, которую не закрыли
Он не умер. Он просто вышел из кадра.
Для Жюли, помощницы адвоката Жан-Мишеля Пуатье, было правилом: если шеф сидит, откинувшись в кресле, с ногами на столе и лениво перебирает сигару – беспокоить его в такие моменты было себе дороже.
Он не сказал, зачем вызвал её. В этом офисе они бывали редко. Жан использовал его всего в двух случаях: либо чтобы изолироваться и погрузиться в очередной клиентский кейс, либо для встреч, требующих повышенной конфиденциальности.
Жюли молча зашла, махнула ему рукой и устроилась на диване, скинув ботинки и поджав под себя ноги. Она невольно посмотрела на подошвы его туфель – они были стёрты, как будто он прошёл по грубому асфальту.
– Когда он только успевает? – подумала она. – Он же почти не ходит пешком. Может, купить ему наклейки? Всё-таки зима, хоть и тёплая.
Взгляд её скользнул к журнальному столику.
На нём стоял декантер с тёмно-рубиновым вином и два безупречно чистых бокала.
– Приятель из Севильи передал, – заметил Жан, перехватив её внимание. – В холодильнике – отменный хамон, Ibérico de Bellota. Нарежь, будь добра. И дыньку туда же. Обед, похоже, опять отменяется. Одна история обозначилась. Нужно решить, вникать или нет. Хотя, похоже, выбора особого нет.
– Ты же хотел в Тоскану. Отдохнуть. А потом – Рим, Пигмалион, архивы. В Москве тебе вроде бы передали недостающие документы…
– Придётся отложить, – глухо сказал Жан и ещё глубже осел в кресле, устремив взгляд в потолок.
Мысли путались. В висках пульсировало, как от недосыпа или затянувшегося похмелья. Он всё ещё не мог переварить то, что только что услышал.
Телефонный звонок от Пьера Мореля выбил его из колеи. Писатель почти никогда не звонил без причины. А сейчас – позвонил.
– Послушай, Жан, – без предисловий начал Пьер. В голосе звучало что-то настороженное, непривычно сдержанное. – Ты недавно говорил, что твоего клиента отравили в Амстердаме. Если не ошибаюсь, фамилия была Нилин?
Жан напрягся.
– Было такое, – медленно ответил он, мысленно перебирая возможные причины этого вопроса.
– А фамилия Векерле? Анна Векерле. Что-нибудь говорит?
– Нет. Впервые слышу, – в голосе проскользнула тень раздражения. – Может, объяснишь, откуда вдруг интерес к покойному Нилину? И кто такая Анна?
На том конце провода повисла тишина. Жан почувствовал, как Пьер колеблется: готов выложить всё, но что-то его удерживает. Это было не в его духе. Жан не торопил. Просто ждал.
Пауза затянулась. Затем, шёпот Пьера:
– Похоже,