мужчин. Эркин рассказывал, как прошёл его день.
– Ничего, сынок, главное, ты вернулся с этой войны, слава Аллаху. Теперь всё в твоих руках, понимаешь? Конечно, выучиться нужно, ты, вроде, врачом хотел стать, – сказал Шакир акя.
– Если мне повезёт и меня примут в институт, я и на работу устроюсь, отец. Прямо в ТашМИ и устроюсь, мало ли… медбратом, например или санитаром, – ответил Эркин.
– Медбратом не возьмут, для этого нужно было курсы закончить, ну ладно, время покажет, сынок. Ты устал, ночью почти не спал, иди отдыхай, – сказал Шакир акя, ласково похлопав сына по плечу.
– Шакир акя, я сказать хотела, если позволите. Тут такое щекотливое дело… наши сыновья вернулись, слава Аллаху, вот я и подумала, женить бы их… что скажете? – осторожно спросила Зухра, которая всегда робела перед Шакиром акя.
– Благое дело, сестра. Но если наш сын Эркин, волею судьбы, всё же поступит в институт, мы, пожалуй, спешить не будем, он ещё молод, только вернулся, – ответил Шакир акя, с удовольствием попивая зелёный чай, который заварила Зухра.
– Ну да, Эркинжон только вернулся, а вот Мумину пора жениться. Если Вы не против… нашу Карину выдали бы за нашего сына, – смущаясь, сказала Зухра.
Эркин напрягся и посмотрел на отца, все знали, что в этом доме многое зависело от его решения.
– Ну как я могу быть против такого благого дела, Зухра. По воле Аллаха и сунне Пророка нашего(да благословит Его Аллах и приветствует), если наши дети согласятся, конечно мы их поженим. А ты спросила сына? Он согласен взять в жёны нашу Карину? И согласна ли она? Вот что важнее нашего принятого решения. Ведь это не барана на базаре купить, это создание семьи на всю жизнь. Пусть наш сын Мумин благополучно вернётся с рейса, в воскресенье, с помощью Всевышнего, мы решим и этот вопрос. Я сам должен у них спросить, – ответил Шакир акя.
– Как скажете, Шакир акя, конечно, лучше в воскресенье, – согласилась Зухра.
– Поздно уже… утром рано вставать, спать пора, – сказал Шакир акя, выпив оставшийся в пиалке чай и наконец спустившись с топчана.
Эркин и Батыр спустились с топчана следом за ним, Батыр направился к калитке в дувале, Эркин поцеловал мать в щёку и прошёл к дому.
– Доброй Вам ночи, – обернувшись, сказал Шакир акя, уходя в дом.
Летом он спал во дворе, на топчане, но был конец сентября, ночи стали прохладными, мужчина зашёл в свою комнату, где Мехри опа тут же постелила на пол курпачи, бросила подушку и покрывало, куда мужчина и лёг. Себе Мехри опа стелила поодаль, хотя и были они ещё не старые, но спать рядом с мужем, Мехри опа стеснялась. Оно конечно, природа берёт своё и часто, ночами, когда Гули уже крепко спала, Шакир акя ложился рядом с женой, исполняя супружеский долг. Да и крепким он ещё был, ему ведь только исполнилось пятьдесят лет. Потом Мехри опа готовила воду из самовара, тепло которого держалось долго, но бывало и в прохладной воде приходилось купаться, сев в оцинкованное корыто прямо в комнате, "нечистыми"