у проходной.
– Если маме было плохо, вероятнее всего, её положили в отделение кардиологии, пошли, спросим там, – уходя по двору к отделению, сказал Эркин.
Молодые люди нашли свою мать в палате, где лежали ещё три женщины. Увидев своих детей, Мехри опа улыбнулась, но подняться не могла, женщина лежала под капельницей.
– Ойижон, как Вы? – спросил Эркин.
Гули заплакала, она никогда не видела мать в таком состоянии.
– Со мной всё хорошо, дети, не плачь, Гули. Доктор сказала, что с сердцем что-то, уколы делают, лекарства дают. Вы бы шли домой, отец с работы придёт, волноваться будет. Дома ни меня, ни вас нет, идите, дети, – сказала Мехри опа, с трудом сдерживаясь, чтобы не встать.
Лежать женщина не привыкла, она не отдыхала даже при головных болях, но так поступала и её мама, и бабушка тоже. Лежать женщинам, у которых семья, считалось неприличным, а если ещё и свекровь со свёкром были, то и вовсе передышки не было.
– Я должен увидеть врача, поговорить с ним, – направляясь к выходу из палаты, сказал Эркин.
Выйдя в коридор, он спросил у медсестры, где можно найти врача и ему указали на кабинет, куда парень и прошёл.
– Здравствуйте, я сын Курбановой Мехринисо, могу я узнать, что с моей мамой? – спросил Эркин, войдя в кабинет.
– Курбанова поступила сегодня, у неё был сердечный приступ, но не инфаркт, переутомление и Ваша мама переволновалась. Я назначила по пять кубов кардиомина и капельно глюкозу. Витамины поколят и успокаивающие таблетки попьёт. Дней пять-семь пусть полежит, а так… ничего серьёзного. А Ваша мама с такой гордостью о Вас говорила, Вы воевали и поступили в ТашМИ? Поэтому я говорю с Вами о состоянии Вашей матери, как с будущим врачом, – сказала женщина лет сорока пяти, ухоженная, симпатичная, с миндалевидными глазами, с высокой причёской, немного полноватая, но стройная и высокая.
– Да, воевал и поступил, мать есть мать, сами понимаете. Спасибо Вам. Я понял Вас, до свидания, – ответил Эркин, так и не присев на стул.
Он вернулся в палату и присел перед матерью на корточки.
– Прошу Вас, ойижон, ни о чём не думайте, отдыхайте больше, ешьте и лечитесь, всё будет хорошо, – тихо сказал Эркин, целуя руку матери.
– И вы не волнуйтесь, отцу скажи, что со мной всё хорошо, идите, дети, идите… – кивнув головой, ответила Мехри опа.
Эркин поднялся и попрощавшись со всеми в палате, вместе с сестрой вышел в коридор и быстро спустившись вниз, они вышли за ворота больницы.
– Эркин акя, что доктор сказала? Мама ведь поправится? – осторожно спросила Гули.
– Доктор сказала, что с мамой всё хорошо, ей просто нужно отдохнуть, вот и всё. Пошли быстрее, трамвай идёт! – сказал Эркин, схватив сестру за руку и перебегая с ней через дорогу.
Когда они приехали домой, на улице было сумрачно, Шакир акя был дома, правда, не мог понять, куда подевались все домочадцы. Он только хотел было зайти к Зухре, как во двор вошли Эркин и Гули.
– Эркин? Где вас носит? Мать где? – строго спросил Шакир акя.
Гули застыла, видя,