машине. Лицо Ньи было мрачным.
– Этот человек, этот Н’анга, просто позор страны. Если в прессу просочится информация о том, что он делает, мы станем всеобщим посмешищем.
– Так вот почему вы нам помогаете, – сообразил Грей. – Теперь понятно…
– Я делаю свою работу. Разве вы здесь не по той же причине?
– Еще я хочу помочь Эддисону и Тапс.
– Все ясно, – бросила Нья. – Есть еще какие-то выводы относительно моего характера?
– Забудьте. На этом ритуале наверняка был кто-то еще, с кем мы можем поговорить и кто знает об этом жреце больше.
– Там собрались кумуша – деревенские жители. Как вы собираетесь их искать?
– Не знаю, по деревням проехаться? – предположил Грей.
– Очень непрактично. К тому же они не станут с вами разговаривать.
– Зато с вами станут.
– С чиновницей из министерства? Вряд ли.
– Эддисон и Тапс не селяне, – сказал Грей, – однако они там были. Могут найтись и другие вроде них.
– Как я уже сказала вам вчера вечером, никто из тех, кто присутствовал на ритуале, не захочет светиться. Если хотите помочь мистеру Эддисону, не тратьте время, пытаясь найти тех, кто там был и то ли может, то ли не может что-нибудь об этом знать.
– Тогда остается только прощупать связи Эддисона. Кто-то ведь рассказал ему о церемонии. Я рассмотрю дело под этим углом, а вечером встретимся с профессором Радеком.
– Перед этой встречей мне хотелось бы, чтобы вы переговорили кое с кем еще, – проговорила Нья. – Если вы вечером свободны и сможете пойти со мной, предлагаю встретиться в семь у вас в посольстве.
– Да, я смогу. С кем мы встречаемся?
Она дотронулась до креста у горла.
– Кое с кем, кто разбирается в джуджу.
Грей ушел, и Нья позволила себе легкий вздох облегчения. Не в ее характере себя нахваливать, но она хорошо сыграла свою роль. У нее появилось предчувствие, что Грей может оказаться ей полезен и поможет в ее поисках. Несмотря на молодость, в нем ощущалась компетентность, а еще он обладал качеством, слишком хорошо знакомым Нье, потому что она и сама им обладала. Доминик Грей был из тех, кто выживает.
Слава богу, что за расследование не взялся тот второй человек из американского посольства. Нья сильно сомневалась, что у нее хватило бы духу с ним работать. Ей был знаком этот типаж – такие думают, что их привилегированный статус представителей западной цивилизации по умолчанию дает им превосходство над коренным населением. Их доллары, евро или фунты открывают перед ними двери лучших клубов, позволяют ежедневно и еженощно питаться в самых дорогих ресторанах и вкушать столько грязных удовольствий, сколько их душенькам угодно. Они проникаются якобы врожденным чувством превосходства, словно всегда имели право на подобный статус, хотя на самом-то деле просто случайно оказались в нужном месте. В лучших традициях колониализма их глубинное чувство незащищенности порождало жестокость и черствость, держа человечность под тремя замками и позволяя им наслаждаться своим пребыванием в новой