даже казалось, будто мы способны прожить так целую вечность.
Но мы оба чувствовали, что нет, не способны.
– Я утратила всякий разум несколько дней назад, – напомнила я волку с застенчивой улыбкой.
Он усмехнулся и перевел взгляд на ящики у меня за спиной. А потом протянул руку.
– Пойдем. Пора тебя покормить.
Я вложила в его ладонь свою и рассмеялась, когда он притянул меня к груди.
– Как же тебе нравится это делать.
– Ничто еще не приносило мне столько счастья, – Тесак приподнял мой подбородок, – как наполнять твою щелку собой, а твой желудок едой.
Я поежилась. Какой бы непристойной и старомодной ни была его фраза, мне все равно понравилось.
Загрубевшая подушечка его пальца погладила меня под подбородком, взгляд запорхал в танце с моим. За мгновение до того, как наши губы соприкоснулись, волк сдвинулся к моей щеке и вдохнул мой запах.
– Меня не было слишком долго, – быстро прошептал он, будто боясь произнести эти слова в голос.
– Тебя не было несколько часов, – заметила я с легкой улыбкой.
Когда я наконец успокоилась, Тесак оставил меня у себя на коленях и прочитал мне вслух главу из книги. Затем он набрал мне ванну и объяснил, что его уже давно ждут в Цитадели.
И все же в дверях Тесак задержался.
Я думала, он просто хотел увидеть, как я раздеваюсь, пока не обратила внимание на его сжатые губы и челюсти, напряжение в пальцах и широких плечах.
Тогда я пообещала волку, что со мной все будет в порядке. Судя по его пристальному взгляду, он не поверил. Кажется, наблюдая за мной и сдерживая все те вопросы, которые поднимались в нем высокой волной, он почувствовал себя еще хуже.
Тесак скривился, оторвался от косяка, а потом вдруг переместился.
Он тихо заворчал, когда его пальцы скользнули по моему горлу, а губы прижались к моему уху.
Меня вдруг осенило, и я обхватила Тесака за талию, чтобы не упасть, но не сумела сдержать выдох:
– Ты раньше скучал по кому-нибудь, волк?
Я знала ответ еще до того, как сорвался вопрос, но все равно эгоистично жаждала его услышать.
– Нет.
Закрыв глаза, я жадно впитывала признание с каждым новым вдохом.
– Твои тапочки у двери, – и волк оставил меня в ванной.
А я улыбнулась, несмотря на дурные предчувствия, что застыли под кожей слоем льда.
Не прошло и десяти минут, как мы вышли из леса и направились вниз по пологому холму к сердцу ромбовидного города.
Я прекрасно понимала, что Тесак хотел меня отвлечь, развеселить после срыва, ведь мы еще ни разу не выходили в свет вдвоем. Я не просила об ином и не обижалась, потому что чувствовала, что, скрывая меня, волк печется не о собственных интересах, а обо мне.
Я держала руки сложенными перед собой, а он – опущенными, разве что время от времени указывал на какие-нибудь лавки и пояснял, что там продается.
Многие торговцы и прохожие кивали ему в знак уважения, но столь же многие спешили опустить взгляд. Как мне показалось, они его боялись. Тесак же не обращал внимания