– это был старик. Высокий, седой, в чёрном бархатном одеянии, с золотой цепью на груди. Без сомнений, это был старый граф американец.
Моё сердце пропустило удар. Я едва верил своим глазам. Если бы не мрак, я бы поклялся, что передо мной – портрет, который когда-то висел в лесном доме моего отца, перенесённый в эту капеллу.
Старик, не спеша, подошёл к гробу, отодвинул крышку. Внутри, в голубом платье с розами на груди, лежала Рита. Она открыла глаза, и её лицо озарила счастливая улыбка. Она протянула руки к старику.
– Пора, милый, – сказала она. – Ты мой учитель, ты сделал меня могущественной, я люблю тебя.
Она приподнялась и вскоре стояла на ногах. Рита с улыбкой продолжала:
– Зачем ты хочешь, чтобы я жила с ними днём? Мне лучше с тобой в темном склепе. Эти люди мне противны. Я чувствую их присутствие.
Она тревожно оглядывалась вокруг, как будто что-то её настораживало. Старик успокоил её:
– Полно, они не смеют сюда явиться!
Мы с Петро сидели в затаённом дыхании, замерев. Рита подняла голову, и её взгляд был направлен прямо в сторону хоров, где мы прятались. Я заметил в руках Петра маленький ковчежец с облатками.
– Уйдём отсюда, уйдём, – сказала Рита, обняв старика. И, с лёгкостью, как будто не касаясь пола, они понеслись к окну. Лунный свет, словно отражаясь от их тел, на мгновение заслонил пространство, а затем всё снова вернулось в привычную светлую ясность.
Мы увидели только пустой гроб и закрытую дверь. Всё это выглядело так нереально, как сон, из которого не хотелось бы просыпаться.
– Будем ждать, – сказал Петро. – Летняя ночь коротка. Они скоро вернутся.
Время тянулось мучительно медленно. Я чувствовал усталость, мои ноги стали тяжелыми, а голова как будто налита свинцом. В воздухе витал тяжёлый запах тления, словно рядом разлагается труп.
Скоро на востоке показались первые лучи солнца. Риты всё не было. Но на окне сидела большая чёрная кошка. Я уже собирался встать, но кошка, словно невидимая тень, прыгнула в капеллу. И это была не кошка. Это была Рита.
Она шла к гробу, её глаза горели каким-то жутким алым огнём, а на губах играла кровавая пена. Мгновение – и она исчезла.
– Пора уходить, – сказал Петро, хватая меня за руку. – Нам нужно быстрее уйти отсюда.
– Да, да, – прошептал я, – и правда, пора.
Едва я дотащился до своей постели, как рухнул, будто убитый.
149 день
Что мы пережили сегодня. Ну и ночь! Она еще страшней той, когда в первый раз встала Рита. Но по порядку.
После бессонной ночи, проведенной в капелле, а главное, от разных дум и пережитого горя я свалился на постель и заснул тяжело, без грез, без видений.
Вдруг кто-то сердито меня толкает, открываю глаза, передо мной стоит Рита. Лицо ее перекошено злобой, острые ногти впиваются в мою руку.
– Вставай, что же это за безобразие, твои два дурака залезли в мою капеллу и не хотят оттуда уходить. Прогони их сейчас же! И прикажи снять решетки и глупые цветы, – кричит