позволяя Назиру пройти.
У резервуара – большой деревянной бочки, обтянутой кожей для защиты от испарения – Назир внимательно изучил конструкцию. Вода хранилась на удивление разумно, но он заметил, что крышка не полностью герметична. Испарение было минимальным, но все же присутствовало. Мысленно он сделал заметку: если выживет до завтра, можно будет предложить улучшение.
"Вот оно, – подумал он. – Мой шанс быть полезным. Не просто выполнять грязную работу, но предложить что-то ценное".
Набрав ровно столько воды, сколько требовалось для поилок, не более, он вернулся к загону. Проходя обратно, он заметил, как один из мужчин указал на него пальцем, что-то шепнув своему соседу. Это могло означать всё что угодно. Но Назир не мог не думать: "Меня оценивают. Каждый шаг. Каждое движение".
Сзади послышались шаги, и, обернувшись, он увидел Майсару.
– Аш-Шариф уверен, что ты сбежишь к полудню, – сказала она, наблюдая, как он тщательно моет поилки. – Говорит, что городские не выдерживают такой работы.
"Он прав", – подумал Назир, чувствуя, как ноет спина, как болят натруженные мышцы. Боль была повсюду. Но он не показал этого.
– Аш-Шариф ошибается, – ответил Назир, не прекращая работу.
– Посмотрим, – пожала плечами Майсара. – У нас многие не выдерживают. Особенно те, кто привык к легкой жизни.
Это задело. Легкой? Годы обучения? Ночи, проведенные над расчетами? Проверки подземных каналов, где он задыхался от зловония?
– Моя жизнь никогда не была легкой, – сказал Назир. В его голосе проскользнула нотка обиды, которую он тут же пожалел. – В храме работа начинается до рассвета и заканчивается после заката. Инженеры не сидят сложа руки.
Майсара с интересом наблюдала за его методичными движениями.
– Хочешь знать, как настоящая жизнь выглядит? – внезапно предложила она, оглянувшись через плечо. – Аш-Шарифа не будет ещё полчаса, он пошёл проверять дозорных. Пойдём, покажу тебе, что к чему. Только быстро.
Не дожидаясь ответа, она зашагала вперёд, явно ожидая, что он последует за ней. Назир помедлил лишь мгновение. Возможность узнать больше о лагере стоила риска.
– Это наш лагерь, хотя правильнее говорить стоянка, – Майсара шла быстро, говорила отрывисто, жестикулируя резкими движениями рук. – Мы не задерживаемся на одном месте больше недели. Выпиваем колодец, меняем место. Или нас находят – и тоже меняем место.
Лагерь при ближайшем рассмотрении оказался сложнее, чем представлял Назир. Шатры располагались не хаотично, а в строгом порядке – внешний круг для рядовых членов племени, внутренний – для хранения припасов и мастерских. В центре стоял просторный шатёр Самиры – не роскошный, но заметно крепче остальных.
– Вот видишь эти метки на шестах? – указала Майсара на цветные нити, привязанные к опорам шатров. – Синие – у семейных, красные – у воинов, зелёные – у добытчиков. Так мы быстрее собираемся, когда нужно уходить.
Они прошли мимо группы мужчин, латавших потрескавшиеся кожаные