развязавшиеся тесёмки.
– Нет? – он удивлённо приподнял бровь. – Вы не желаете?! Что ж! – добавил он и, откинув одеяло, встал с постели. – Я, должен признаться, тоже имею иные виды на эту ночь. Спокойной ночи, герцогиня, – сказал он и, небрежно накинув ночной халат, покинул спальню.
Признаться честно, я тоже хотела по-другому провести эту ночь и уж точно не в этой постели и не в этом доме. Поступок герцога зацепил меня, до краёв наполнив смешанными чувствами стыда и праведного гнева. Мне хотелось сделать что-то в ответ, сказать всё, что думаю, влепить пощёчину наконец. Вернуть своему образу гордое именование «леди», но всё, что я себе представляла, выглядело по-детски, а я имею честь быть замужем за взрослым и опытным мужчиной.
Хотя, честно признаться, возраст супруга был мне неизвестен. В сладких мыслях о мести, коварной и мучительной, по моему мнению, я заснула.
Когда я попаду обратно домой – неизвестно, а в этом настоящем нужно ещё попытаться выжить. Всё это завтра. Завтра я придумаю план, и он обязательно будет коварным и ужасным. Мужчина, оскорбивший меня своим пренебрежением, поплатится за это. Завтра обязательно будет лучше, чем сегодня. Сегодня я устала. День был длинным и тяжёлым: я вышла замуж и от того, как я поведу себя, зависит моя жизнь и жизнь той, чьи мгновения я сейчас проживаю. Я не вправе судить о её жизни, ведь теперь я живу её жизнью.
Утро сложно было назвать радужным.
Слава Богу, конечно, что откровенных ритуалов не было и не нужно представлять простыни на всеобщее обозрение. Но вот начинать утро с молитвы и чтения священного писания здесь явно приветствовалось.
Моё утро началось с визита священника, пришедшего помолиться за счастливую супругу и новую зародившуюся жизнь. Рассказывать ему про коварные планы и проведённую ночь я не стала. И вообще, пусть все считают, что счастливая возлюбленная пребывает в неге и блаженстве после ночи любви с их великолепным и любимым герцогом.
Кстати говоря, я не только его возраст не знаю, но и имя осталось на задворках моей памяти. Вплетённый в мои волосы гребень сделал своё дело: я вела себя как глупая курица и замуж выходила, не понимая своих действий.
После визита священника в спальню подали завтрак, и молоденькие камеристки занимались приготовлением всего того, что мне надлежало выбрать и надеть. По статусу мне полагалось выглядеть соответствующе: меня нарядили в шёлковое платье-сак голубого цвета, обильно украшенное оборками. Стомакер был отделан каскадом шёлковых бантов, в тон ему были и туфельки. Корсет я отказалась надевать, точно не смогу заставить себя носить его. Лиф платья был не особенно глубоким, и потому я осталась довольна своим видом. Девушки, по всей видимости, должны были сопровождать меня повсюду, потому вышли из спальни гуськом за мной и медленным шагом двинулись в ритме моих движений.
В мои планы не входило сопровождение, поэтому все коварные планы пришлось отложить