«смотри, сука, смотри!» разве что не говорит. А ничё, что кофточке лет пять, немодно и видно это, так стремно. Ей не понять, что хочется красивое!
– А зачем?
Она отшатнулась, как будто ударили, села ровно.
– Ага, ничё ты не поняла, тебе с фигурой повезло, что угодно надеть – будет хорошо. Все, забей, проехали.
Ее руки упали на колени, на пол. Но сломалась я. Давно уже. А может, сразу сломанная и родилась. Ни денег, ни вещей, ничего мне не хотелось и даже захотеться не могло.
И как-то так сдружились.
Я набрала печатных друзей-философов и вот ее, подсевшую на жестяные банки, химозные коктейли, девчонку. Прилизанное, приличное общество вдруг не стало прочным и логичным выбором; у близкого девичьего круга оказалась своя жизнь, которая теперь мне не давалась. Я в основном молчала, берегла клетки, а Жене можно было почти не отвечать, она одна напрочь заполняла пространство собой; и ерундой.
Тогда дом опустел еще раз, я научилась управлять тишиной, стала уносить-выносить ее с собой, проветрить, погулять.
– Ох, как хорошо сидеть на нашей с мамой шее. Шляться, курить-закуриться, чего-то там философствовать, искать смысл, или что ты там ищешь, ладно хоть читать не разучилась, пока тебя кормят, поят, одевают, пока спишь в своей отдельной комнате. Куда опять, Катерина?
Они еще не осознали, что теперь я их единственный ребенок, опора, сцепка для семьи.
Пока визжал студеный мартовский ветер, я и Женя раз в неделю наведывались в киноклуб, выпить под авторское кино, но ближе к лету все больше гуляли, выбирая скамейки поуютнее, поукромнее. Говорили мало, слушали музыку, она раз за разом рассказывала про Марину, истории из дома и с учебы, я читала стихи – странная мы парочка, – пока подруга не попросила притормозить:
– Кать, не обижайся, завали, а у меня и в инстике хватает чтения. Такая тухлятина. Лучше выпьем, деньги есть?
Оказывается, она тоже что-то читает.
– Голяк, а у тебя? Я не беру у родителей.
– Блин.
– Хочешь выверну карманы?
– Да чё ты начинаешь. Ох-х, все скука такая. Общаться не с кем: ты, Маринка и сестра двоюродная, да и та редко приезжает.
– А хобби? На танцы, на кружок какой-нибудь, что-то же есть в универе. Ну что-то новое.
– Деньги нужны, да и форма не клевая, не, в обтяге мне стеснительно, будут смотреть, типа корова пришла. Надо сначала похудеть, а потом идти.
Не с таким количеством алкоголя. Но кто бы говорил – сама я ела мало и могла сосчитать кости на бедрах.
Женя вздохнула и долго смотрела на воду – мы сидели на корнях ветвей в дендропарке, приминали собой землю и зелень.
– А вообще я с парнями гулять хочу, влюбиться, попробовать, ну, эт. Я, блин, даже не целовалась ни разу.
– В кого?
– Да уж в кого-нибудь, – разозлилась Женя. – Мужского пола, как будт много вариантов. А то как старушка. Тебе разве не хочется пососаться, пообниматься, повеселиться… ты же раньше с тусовок