Александр подошёл к окну, взглянул на парк, смахнул пальцем невидимую пылинку с панорамного стекла, прозрачного изнутри, но абсолютно непроницаемого снаружи. Взял паузу, словно готовился нырнуть на неизведанную глубину.
– Что-то случилось?
– Нет-нет! – Ему почудилось, что она виновато улыбается. Александру живо представилось её покрасневшее лицо, стыдливо опущенные ресницы, изогнутая линия чуть подрагивающих в нерешительности губ. В деталях. Как на том злополучном балу. – Мне просто… просто совсем не с кем поговорить.
– Он вас обидел? – Александр прекрасно помнил, зачем дал ей свой номер. Ему казалось, что Эмилия лишь тянет время, пытаясь подобрать слова.
– Нет! – Эмилия вскрикнула. – Нет, – добавила мягче, но Воскресенский услышал, что она врёт. – Он просто… Просто у него проблемы на работе. И он разозлился. Он запер меня в комнате, запретил выходить, забрал телефон, звоню с номера моей горничной, и уехал.
Александр был почти уверен в том, какие именно проблемы преследовали господина прокурора и что эти проблемы – дело его рук, рук Воскресенских. Он готов был проклинать своё богатое воображение, которое подкидывало ему неприятнейшие из картин. Он будто бы своими глазами видел, как чёртов прокурор волочет её за локоть по лестнице, как швыряет её – такую тонкую и хрупкую – в комнату и запирает дверь, плюя на её плач и протесты. Это из-за него. И определённо ещё и из-за того, что она тогда села к нему в машину…
– У меня есть надежные люди в полиции.
– Пожалуйста, не надо, – она взмолилась. Александр почудилось что он видит, как она трепетно прижимает руки к груди, подаётся вперёд, смотрит на него снизу вверх, полными слёз глазами…
– Если хотите, я пришлю за вами своего человека.
– Это будет вторжение на частную территорию. У вашего человека и у вас будут проблемы. Пожалуйста, Александр. Просто поговорите со мной…
Она просила. Не с гонором, не с пренебрежением, как Лена просила пополнить кредитку, вкладывая между строк «ты мне должен» одним лишь взглядом. Она просила, как просит слабая женщина сильного мужчину. Просила так, что невозможно было сказать «нет».
– И как часто он предлагает вас своим друзьям? – съязвил Александр в последней попытке скинуть с себя путы.
– Ни разу, никогда. Понимаете, он очень жаден… жаден до таких вещей. Мы вместе уже три года, и за эти три года… – она сделала паузу, словно раздумывая, и наконец, словно бы уговорила сама себя. – Он просто напился.
Отчего-то всплыла в памяти фраза «Любовь живёт три года». Наверное, очередной модный романчик, которые Лена читала перед сном. Так ли это на самом деле, Александру узнать так и не удалось – их отношения с женой были такими же ровными и безжизненными, как кусок пустыни.
Отношения Данила и Лили напоминали американские горки: они могли всерьёз поцапаться даже на семейном обеде, однако, спустя час Данил выходил с красной, довольной рожей и сбитой набок бабочкой откуда-нибудь из библиотеки или гостевой ванной. Демид на работе порой мечтательно