в одну и ту же реку, но у него, кажется, получилось – Эмилия снова, как в ту ночь, сидела у него в машине.
– Послушайте, я – шлюха, ясно?! Он вам не солгал.
Она сказала это ему в лицо с вызовом. С отчаянием. Словно она разочаровала его и сейчас пытается оправдаться. Глупо и истерично. Как будто ему есть до этого дела. Ведь нет?
– Скажу вам по секрету, Эмилия, все женщины в этом зале за редчайшим исключением – шлюхи. Но ни одна из них в этом не признается, напротив, будет страшно оскорблена. У вас хватает силы духа и честности называть вещи своими именами. Браво. Что-то ещё?
Сарказм. Он старался сохранять бесстрастность, но внутри колючим комом ворочались ярость, отвращение и влечение – низменное, животное чувство к этой женщине. Прежде он не испытывал ничего подобного, наверное, потому что почти всю сознательную взрослую жизнь был женат. Ошибки юности, мимолетные интрижки – всё то, что было до Лены – стёрлось из памяти. Он вдруг почувствовал себя чудовищно старым. Стариком, так и не успевшим пожить.
– Я хочу, чтобы вы знали мою историю. Выслушайте! – она перебила его, заметив, что Воскресенский пытается возразить. – У моего отца был бизнес, а моя мать была довольно успешной певицей. Она научила меня петь и играть на фортепиано. В старших классах я даже играла на сцене. Потом я поступила в университет, собиралась стать дизайнером одежды, мечтала открыть сеть магазинов. Через год мама умерла, отец потерял бизнес и покончил с собой. У меня ничего не осталось, ничего, даже вшивой тысячи рублей, которые вы с лёгкостью швыряете швейцарам! Мне пришлось бросить учёбу. У меня больше не было будущего, мне негде было жить. Я работала официанткой, мыла по ночам посуду, но мне еле хватало на комнату, понимаете?! Я жутко, я всё время жутко хотела есть!
Эмилия перевела дыхание. Воскресенский услышал, как рвано она хватала воздух, словно пыталась сдержать слёзы. Он не выносил на дух женских истерик, но здесь он ничего не мог поделать. Не выкидывать же её из машины? К тому же – Александр с неохотой себе в этом признался – ему было любопытно.
– Я познакомилась с ещё одной такой же неудачницей. Её взяли официанткой на вечернюю смену. Она подрабатывала – оказывала «небольшие услуги» проезжим водилам. Уговаривала меня. Один раз я согласилась сделать одному клиенту минет за завтрак. Самое обидное, что потом я этот завтрак выблевала. Кто знал, что надо было делать минет до, а не после? – она горько усмехнулась, шмыгнула носом. – Она говорила, ты привыкнешь, а я умереть хотела, понимаете?! Потом мне повезло. Сменщица рассказала, что для выездного обслуживания требуются официантки с опытом. Это был дом в Жуковке. Район престижный, безопасный, оплата хорошая. Я отработала смену, и да, я съела пару закусок на кухне. Паша засёк меня. Он вообще всегда всё видит, всё замечает, даже сейчас он знает – я уверена, знает! – что я здесь, с вами! Это был его дом. Вместо того, чтобы уволить… – она замолкла, закусив верхнюю губу, задумалась о чём-то своём. Опомнившись, провела языком по зубам, убирая с них отпечатки кофейного цвета помады. – В общем, так всё и началось.