чтобы дотронуться до пылающего лица, но усилием воли оставил её висеть вдоль тела.
– Я должен был научить тебя, как обращаться с собственной женой, чтобы она не пошла налево?! – отец тяжело дышал в приступе гнева, метнувшуюся было к Александру мать он остановил резким жестом руки. – Не стоит, Галя. Не жалей его. Это его вина.
Люди вокруг делали вид, что ничего не видят и не слышат. Александр опустил голову, не в силах бороться с обжигающим чувством стыда.
– Будут последствия. Придётся отвечать за них.
Искандер Борисович тяжело опустился в кресло, его лицо на миг исказило болью. Он кивнул жене и та, жалостливо взглянув на старшего сына, покатила коляску к лестнице – там её приняли охранники и, подняв, потащили наверх. Отец наотрез отказывался устанавливать в доме пандусы, словно не желал расписываться в своём бессилии.
Демид, проводив отца гневным взглядом, подошёл к брату, встал с ним плечом к плечу.
– Он перегнул.
– Он прав.
Прав, как и всегда. Александру проще было принять сторону отца, чем всю жизнь мучиться от несправедливости к себе. Так было проще. И сложнее одновременно.
– Останешься сегодня дома?
– Нет, к себе поеду. Где Данька?
Присутствие всех сыновей на казни было обязательным. Данил уже второй раз пропускал это событие.
– Сказал, на работе, – Демид вздохнул, покачал головой. – Опять проигнорировал. Ему тоже скоро достанется. Отец уже злится, говорит, Лиля его с толку сбивает.
Данилу вряд ли достанется. В этой семье всегда доставалось только Саше. Только к нему у отца семейства были огромные требования. Демид не обладал ни большим умом, ни характером, он был мягким, как пластилин, чутким, как мать, и не слишком инициативным, он не нарушал правил, но и не делал ничего выдающегося. Данил же всегда был сам по себе. Несмотря на строгий кодекс, он всегда искал пути выйти из жёстких рамок семьи, и даже почти нашёл их, женившись на одногруппнице без одобрения родителей.
Искандер Борисович всегда закрывал глаза на его проступки, думая, что Данил ещё юн и глуп. Многое из того, что никогда не простили бы Александру, Даньке часто сходило с рук, оттого между старшим и младшим братьями Воскресенскими не было дружбы. Демид был тем самым клеем между ними, он сглаживал острые углы и находил для них точки соприкосновения. Он всегда мог найти верные слова. Жёстким руководителем он бы не смог стать, но он сумел стать хорошим братом.
– Сань. Мне жаль.
Демид тронул брата за плечо.
– И это пройдёт, – выдал он заученную фразу и сухо улыбнулся.
Александр Воскресенский уехал из особняка, когда уже стемнело. Оседлав свой представительский седан от «Линкольн», он нетерпеливо посигналил, чтобы ему скорее открыли ворота. Серебряный бор мгновенно остался позади. Александр любил быструю езду – его сделанное на заказ авто давало разгон до сотни за четыре секунды. Переливающийся начищенными боками цвета бургунди и хромированными вставками «Линкольн» гнал по Рублёво-Успенскому шоссе