вять квадратных метров – и то почти на пределе ее финансовых возможностей.
Аня вышла из машины, «фольксваген» мигнул, закрываясь. Раскрывать зонт не было смысла – ветер его тут же вывернет и сломает. Да и идти недалеко. Подняв воротник пальто, Аня взбежала по ступеням к входу. Миновав охрану, на лифте поднялась на третий этаж. Прошла в самый конец коридора. Подошла к стеклянной двери с табличкой «Детективное агентство “Гелла”. Анна Снегирева». Приложила ключ.
«Громкое название, а толку – пшик». Аня вошла, сняла пальто. Поправив растрепанные ветром волосы, подошла к окну, включила кофеварку на подоконнике – через мгновение комната наполнилась пряным ароматом кофе. За окном – сплошная серая пелена, туман. 2 ноября – ровно год, как она уволилась из детективного агентства Андрея Ефремова в Москве, где работала еще с четвертого курса университета, и вернулась домой в Питер, решив начать собственное дело.
Так сложились обстоятельства. Год назад, в октябре, умерла Анина мама – инсульт. Осталась старая двухкомнатная квартира в Сестрорецке, где Аня выросла, а в ней – полуторагодовалая овчарка по кличке Томас. А еще – дачный домик в садоводстве недалеко от поселка Ленинский. Там мама и нашла Томаса. Его бросили хозяева, и он метался, искал их, скулил. Взяли щенка на лето детям поиграться, а потом, уезжая в город, решили оставить – погрызет же все в квартире. Потом, мол, заберем. Но так и не забрали.
Томас был единственным живым существом, которое оказалось рядом, когда маме стало плохо – закружилась голова, и она потеряла сознание. Он громко лаял на балконе и даже сумел открыть дверь, чтобы вошла соседка – она и вызвала скорую. Но та же соседка выгнала Томаса на улицу, чтобы он не мешал ей хозяйничать в квартире, когда стало понятно, что – все, остались считаные дни.
Ане никто не удосужился позвонить. Она приехала сама, обеспокоенная тем, что мама не снимает трубку телефона – взяла билет на «Сапсан», на машине слишком долго. Томаса она увидела на улице – он сидел у подъезда, промокший под дождем, и радостно бросился навстречу, как только увидел. Вместе они выгнали с кухни нахальную тетю Веру, рассевшуюся там пить чай, и немедленно поехали в больницу. С мамой Аня успела увидеться и попрощаться. Она сидела в больничном коридоре и молилась о чуде, а Томас ждал ее на улице. Но чуда не случилось. Мама умерла рано утром 21 октября. Вместе с Томасом они похоронили ее к отцу на Сестрорецком кладбище. Так Аня осталась совсем одна на свете. Если не считать Томаса. А дальше – надо было решать, как жить.
С Андреем Ефремовым, бывшим следователем прокуратуры, Аня познакомилась на третьем курсе университета. Он вел спецкурс по криминалистической фотографии, видео- и аудиозаписям. Высокий, статный, с густой черной шевелюрой и выразительными серыми глазами, он умел сразу приковать к себе внимание студентов и пользовался популярностью.
На Аню Ефремов обратил внимание за ее активность – она всегда первой отвечала на вопросы и старалась находить неординарные решения. Ефремов пригласил Аню на стажировку в свое недавно открытое детективное агентство. У них завязался роман. Однако вскоре по громкому делу Ефремов перешел дорожку важным шишкам в Смольном, и ему пришлось переехать в Москву.
Окончив университет, Аня поехала к нему. Правда, столичная жизнь оказала на Андрея отрицательное влияние. И так-то характер у него был не сахар. Насколько Ефремов был хорош в деле, настолько же несносен в быту. Он страдал запоями, увлекался каждой промелькнувшей юбкой, правда, быстро забывал. И в Питере все это было тяжело, но еще терпимо. Но в Москве с ее гораздо более широкими возможностями во всех отношениях стало несносно.
Когда Ефремов, не стесняясь, завел роман с манекенщицей, Аня твердо решила уйти от него. Ефремов не беспокоился – а что? Аня же во всем от него зависела. Ни работы, ни собственного жилья. Но тут случилось несчастье – умерла Анина мама. Горе вдруг сделало Аню небывало решительной – она почувствовала, что сможет порвать надоевшую связь.
Оставив Томаса на время бывшей однокласснице Свете Копосовой, Аня вернулась в Москву – уволилась из агентства Ефремова, забрала машину из паркинга, собрала вещи. И вернулась в Питер – насовсем. «Куда намылилась?! – кричал ей вслед пьяный Ефремов. – Что ты сможешь сама? Ты же ничего не можешь!» – «А, помнится, раньше ты был совсем другого мнения», – бросила Аня на прощание.
Свое агентство она назвала «Гелла» – в честь знаменитой спутницы Воланда из любимой книги М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Получить лицензию помог Славка Суворов. Однокурсник, он работал в Главном следственном управлении Следственного комитета по Санкт-Петербургу и области на набережной Мойки.
Спустя год можно было согласиться – Ефремов как всегда оказался прав. Никаких особенных успехов Аня за это время не добилась. Работа была – но так, всякая ерунда. Машины в угоне, потерянные документы, пропавшие люди, подростки, поссорившиеся с родителями и сбежавшие из дома. Родственники-самозванцы, желающие «откусить» от наследства покойного. Неверные жены и мужья. Пропавшие животные, опять же. Соответственно – и заработки. Люди, конечно, обращались не бедные, бедные и вовсе к частному детективу не пойдут, но и не богатые – у Ани не было ни рекомендаций,