самая обыкновенная. И убийца. И не триста лет живет, а самую обычную человеческую жизнь. Просто очень ловко всеми этими легендами пользуется. Ну как, Аня, поможете? – Максим наклонился вперед. – Я сам вам помогать буду. Вместе мы справимся. Вы будете мне говорить, что надо делать, а я… я – бывший десантник, страхи – это не про нас. Я ради Мани горы сверну.
– Помогу, – решительно кивнула Аня. – Меня саму это дело очень заинтересовало. И коль такой поворот случился, что не закончилось оно, я приму участие. Давайте заключать договор, – предложила она. – И все подробно разберем. Вы мне все расскажете. В деталях.
Часть первая
Преступления
Глава первая
Чужая
В это утро Маша Томина проснулась намного раньше, чем прозвенел будильник, – ее одолевал страх. Сегодня ей предстояло начать школьную жизнь с нуля – в новой школе, в новом классе. Маша не знала, как ее примут, как к ней отнесутся. Неизвестность угнетала.
Переезд случился совершенно неожиданно – во всяком случае для Маши. Все лето родители ругались. Машу же все время выгоняли из кухни, чтобы не мешала. Но квартира маленькая, далеко не уйдешь. Даже на балконе Маша слышала, как отец и мать все время вспоминали какого-то «толстого Гогу» и повторяли, что он «долгов не прощает». В начале августа вдруг объявили – мол, собирай вещи, уезжаем. Как?! Куда?!
– Едем в Солнцевку, – объявила мать. – Там и в школу пойдешь. Завтра же пойду за твоими документами.
Солнцевка – это был поселок Солнцевский, в области. Там когда-то жила старшая сестра матери. Но заболела, умерла. Муж ее, бывший местный участковый, привел сожительницу. Вместе они выпивали, да и тоже померли друг за дружкой. Так дом достался Машиной семье в наследство. Но ездили они туда только раз, и Маша даже ничего толком не запомнила. Врезалось только, что дом был собственный, кирпичный, аж в два этажа. Таких домов в поселке было всего два – у милиционера и у военкома. Остальное – старые деревянные постройки, пять или шесть блочных пятиэтажек.
– Ванька-то (так звали милиционера) взятки лопатой греб, – говорила мать, – вот и отстроил хоромы. – Наследству своему она не очень радовалась – далеко, да и поселок какой-то неприглядный, заброшенный. Отец настаивал дом продать – будет чем отдать долги Гоге. Но мать колебалась. Перед смертью обещала сестре дом не продавать.
– На том свете-то что ей скажу, как встретимся? – говорила она сердито. – Ты бы лучше дела с умом вел, не связывался с «чернотой» (Гога вроде как был нацмен). Они копейки не спустят. Не отвяжешься. Да и кому его продашь, дом-то? – подумав, махнула рукой. – Даль такая. Местные не купят, у них ни шиша в кармане. А питерские и поближе найдут.
Так, в бесконечных перебранках, прошли сборы. И вот в середине августа семья погрузилась в автомобиль и отправилась навстречу новой жизни. Почему-то мать была уверена, что «толстый Гога» в Солнцевке их не найдет. Отец говорил, что «у Гоги руки длинные, он и в Солнцевку прикатит». Но надеялся получить