и ты начинаешь его довольно поздно, – с улыбкой говорит Энни, и меня охватывает тревога, которая растекается по венам так же медленно, как и мое оцепенение.
– Что произошло?
– Ты же знаешь, как это бывает. Кто-то решил устроить бунт в кафетерии во время завтрака. Один из заключенных уже ждет, когда ты его подлатаешь в лазарете. Удачи! – говорит Энни, и я спешу к двери.
– Прошу прощения, я опоздала, – извинения застревают у меня в горле, как и в первый раз, когда я увидела Кинга.
На этот раз он сидит на койке, без рубашки, весь в крови. Я сразу замечаю ржаво-коричневые пятна на его груди и темно-фиолетовые тени, которые подчеркивают контуры его челюсти и ребер. Хотя я еще не осматривала его, по его дыханию можно понять, насколько ему больно. Мои недавние травмы меркнут перед моим беспокойством за этого мужчину.
Я не хочу ничего чувствовать. В моей жизни всегда было проще оставаться безразличной ко всему. Однако когда Кинг поднимает на меня глаза, и я вижу его лицо, покрытое такими же синяками, как и мои внутренности, во мне крепнет чувство родства с ним. Мы словно две стороны одной и той же гребанной монеты, нравится мне это или нет.
– Доброе утро, Тесса, – произносит он, заметив меня в дверях. Его слова звучат настолько тепло, что на мгновение я почти забываю о его травмах.
– Что же ты с собой сделал? – спрашиваю я, подходя ближе к кровати.
Он смеется, но его смех резко обрывается, превращаясь в шипение. Я права, ему действительно больно.
– Ты поверишь, если я скажу, что это не моя вина?
– Ни за что, – отвечаю я, подходя ближе.
Он сплевывает кровь, но я слишком беспокоюсь о его ребрах, чтобы отпрянуть, когда она брызжет на кафельный пол. Я щурюсь, глядя на красное пятно, и мысленно возвращаюсь на несколько дней назад. Мне пришлось потратить много времени, чтобы отмыть кровь с затирки на кухне. Как только я подлатаю Кинга, кому-то предстоит чертовски тяжелая работа.
– Но я бы все равно тебе солгал, – когда он смеется на этот раз, в его смехе нет ни капли веселья. – Но главный вопрос заключается в том, что случилось с тобой?
Я делаю глубокий вдох, словно из легких выходит все напряжение, накопившееся за время, проведенное в окружении тайн и лжи.
– Давай сначала позаботимся о тебе.
Он слушается моих указаний, но я вижу, как ему больно. А его попытки контролировать выражение лица кажутся мне напрасными. Я уже знаю, что каким-то образом Кинг способен прочитать мои мысли.
– Кажется, тебе здорово досталось.
– Ты бы видела другого парня.
Я надеваю перчатки и, приподняв его голову, осматриваю глубокую рану на виске.
– Я уверена, что рано или поздно он тоже здесь появится, – говорю я. И тут внезапно его руки накрывают мои, и я замираю.
– Ты так и будешь уклоняться от ответа? Я думал, что мы уже оставили все недомолвки в прошлом.
Я пытаюсь убрать его руки, но он продолжает прижимать их к своему лицу.
На мгновение он