гроша, не осталось вообще ничего. В те времена практически все южане жили очень трудно – из репы жалости не выжмешь». С приближением старости Боб перевез семью в Мену. «Мы порой видели в деде образ Бога, – вспоминала Элси. – Вот он сидит в своем кресле-качалке – седобородый, разомлевший на солнце, и именно так мы и представляли Бога – тоже в кресле-качалке, а седая борода плывет среди облаков»[47].
Боб был превосходным рассказчиком, ему доставляло удовольствие плести длинную нить своих повествований, а внуки обожали его фантастические истории. Ему особенно удавались сказки про Нигделяндию, волшебную страну, которой правила добросердечная принцесса Оли-ке-воб. «Мы с Элси относились к ней с нежностью, нам хотелось ее защитить, – писала Дороти. – Во всех известных нам сказках принцессы славились милыми, миниатюрными ножками, но стопы Оли-ке-воб были очень большими, и она всячески старалась скрыть это»[48]. Вспоминая дедушкины истории про Нигделяндию, она начала придумывать образы спутников принцессы.
В скором времени Элси воплотила ее замыслы в кукол, назвав серию «Пятеро Шейверят». Кроме самой принцессы там был, например, Томас Сквиликс, «самый младший член семьи» – оставшись «без мамы Феликс и папы Деликса», он мечтал, чтобы его «усыновили, приняли в дом и хотя бы чуть-чуть любили». Еще – трусишка Кетси Пайпер, которой нравилось, «когда ее прижимают к груди», вместе с Оли-ке-воб-малюткой, которая раньше была старой простецкой диванной подушкой. «Однажды ночью – пока никто не видит – из моих плеч вдруг выпрыгнула голова. На следующую ночь прямо перед моими глазами стала молотить воздух пара ножек, но я лишь перевернулась на другой бок. А на третью ночь вылезли две руки, прорезался голос – вот так я и появилась на свет». Пятую куклу звали Патсэй Дула, ребенок «индуски» и ирландца – «глаза синие, волосы рыжие, улыбка во весь рот, и – никаких забот!» Это были мягкие на ощупь, кремовые куклы с шелковой набивкой и волосами из пряжи ярких, необычных расцветок – канареечно-желтый, красная хна; нарисованные от руки личики с пухлыми розовыми щечками, распахнутые черные глаза. Элси уложила кукол в расписанные картонные коробки, снабдив их открытками с историями персонажей, выведенными кокетливым, задорным почерком.
Однажды поздним воскресным утром в дверь позвонили. Элси как раз закончила работу над образцами кукол, и сестры сели перекусить тостами с чаем. На пороге стоял высокий, седой, франтоватый человек – в цилиндре, визитке и брюках в полоску. Рядом с ним – женщина, под стать ему одетая с иголочки.
– Добрый день! Меня зовут Рэйберн. А это – миссис Рэйберн. Можем мы поговорить с мисс Шейвер?[49]
Дороти представилась и учтиво пригласила пару войти. Гадая, что это за люди, она припомнила – ведь мать говорила: к ним хочет наведаться ее нью-йоркский троюродный брат. За чаем завязалась светская беседа, но у сестер было слишком мало общего со старшими гостями, а семейная тема вскоре себя исчерпала. Пытаясь найти новый предмет для разговора, Дороти поведала о Шейверятах