распорядка. Кураторам, согласно этому пункту, полагалось минимум за полчаса до отбоя заходить к своим подопечным, проверяя, все ли в порядке, нет ли больных и т.д. Но делалось это редко и нерегулярно. У большинства инструкторов были либо семьи, либо подружки в городе, и они спешили в Виль – домой или прошвырнуться по клубам. Какое уж тут правило! А вот Риго никуда не торопился: он жил на территории академии, в одном из маленьких коттеджей для несемейных преподавателей, в дальней части школьного городка. Ни семьи, ни подруги у него не было. Видимо, поэтому нам и доставалась вся «забота».
Так вот, как только пиво с величайшими предосторожностями было переброшено через забор в укромном месте, принесено в казарму и опущено в тайник, капитан возник на пороге с ритуальной фразой:
– Вопросы, просьбы, жалобы? (Да кто б ему стал жаловаться, извергу!).
Даже не дожидаясь какого-либо ответа, он воткнул ледяные иглы взгляда в каждого и… шагнул прямо к ухоронке с пластиковыми баночками «Особого Золотистого». Приподняв плашку пола под одной из кроватей, Риго вытащил на свет весь пакет. Мы аж застонали. А этот гад добавил:
– Парни, в своей родной казарме я каждую щёлку знаю. И по глазам вижу, когда пацаны что-то задумали.
Пиво он забрал и унес с собой (пусть бы подавился им!) А мы весь следующий вечер вместо отдыха «драили плац зубными щетками». Но вот что интересно – конфеты и печенье, лежавшие там же, в тайнике, Риго не тронул. Не заметил? Вряд ли.
Здесь, в длинном приземистом здании, где помещалось наше жилище, я впервые ощутил себя почти дома. Может, дело было в том, что в КН-51 подобрались правильные ребята, а ежедневное противостояние трудностям и куратору сплотило. В любом случае, у нас еще ни разу не было между собой серьезных конфликтов. Не то, что в других группах, где уже успели выделиться жесткие лидеры, подминающие под себя остальных.
*****
– Ага, Заморыш, попался! Принес нам башлики? Проиграл – плати. Где денежки, дохлятина?
Опять эта парочка дебилов из КН-43. Черт меня дернул сесть с ними резаться в покер. А ведь приютом битый-перебитый – и купился, как последний лох! Они же явно спелись в мухлевке с картами и наладились обдирать простаков. Мне пришлось дождаться стипендии и почти полностью ее отдать за проигрыш. Однако, все не унимаются.
Я состроил независимый вид. Не отстанут, конечно. Но и нельзя дать им почуять слабину.
– Я вам все отдал! Ничего больше не должен.
– Как это – ничего? А проценты? За каждый день просрочки по десять «зюликов» набежало. – Крепко сбитый, даже полноватый второкурсник издевательски сплюнул мне под ноги. Другой, не менее квадратный и тяжелый, многообещающе ухмыльнулся.
Нет, ну надо же! Такой наглый развод на деньги я стерпеть не мог. Им только позволь себе на шею сесть…
– Это не видал, жирная морда?! – Я скрутил тугой кукиш и ткнул противнику в самые глаза. Зря.
– А за гнилой базар ответишь! –