кусок плиты длиной метров пять и высотой четыре, обрисовывая контуры будущей сцены.
Директор, открыв дверь своим ключом, вошел в актовый зал и замер на пороге в облаке пыли.
– Фу-у-у… Что тут у вас?
– Она упала! Мы тут всего две арматурины перерубили, она и завалилась сразу!
– Черт! Ведь чуть потолок в столовой не рухнул!
– Да, кто ж думал…
– Все живы-здоровы?
– Да. Вот, глядим, что дальше.
– А что дальше? Дальше – выносить. Дробить – и выносить.
Ломами, зубилами, старым топором кусок стены разбивали в щебенку и ведрами постепенно вынесли из актового зала. Одновременно зачистили остатки стены, торчащие острыми зубами вокруг образовавшейся сцены.
– А что, пока неплохо получается, правда?
– Что с полами-то делать будем? Паркет же тут не восстановить уже…
– А какие идеи?
– У меня есть знакомый художник… Могу позвать.
– Давай!
Художник, поглядев на изуродованный водой, а потом падением стены пол, предложил решение простое и элегантное: вся поверхность актового зала зашивается фанерой-десяткой встык. Швы проклеиваются и шпаклюются. А потом поверх разрисовывается рисунок наборного дворцового паркета с цветными фигурами. А еще позже, когда все подсохнет, сверху все заливается в три слоя прозрачным лаком.
– Это дорого, но зато надежно!
– Дорого… Значит, придется опять идти к шефам.
Все выделенные по смете лимиты на ремонт были израсходованы ранее, и только помощь безотказных шефов, которым было сказано, что зал в школе будет лучшим в районе, помогала продолжать ремонт.
– Но – лучшим? – строго спросил директор шефствующего предприятия.
– Точно! Настоящие художники работают! Такого ни у кого нет.
– Ну, жду тогда приглашения на открытие…
Через два месяца постоянного стука, ядовитого запаха от красок и лака, директор принимал работу. Он стоял посередине огромного пустого зала, ставшего еще больше из-за отсутствия старого подиума, смотрел на новые светлые шторы, разлетающиеся от ветра, дующего в окна, на «царский паркет», просвечивающий сквозь застывший в камень прозрачный лак, на высокую и глубокую сцену, над которой музыкант уже установил светильники…
– Хорошо. Ну, хорошо, ведь, а?
– Да. Это – зал. Вы молодцы… Это здорово, это – лучше всех!
«Прогульщица»
Звонок в дверь оторвал директора школы от семейного ужина. Жареная картошка, черный хлеб, пара котлет… Он недавно только пришел из школы, чуть охрипший после уроков и после своего исторического кружка, мокрый, как мышь.
– Ешь, ешь, я открою, – бросила жена.
Встала, щелкнула замком, открыла дверь на традиционно темную лестничную площадку, всмотрелась.
– Это к тебе…
– Ну, так, пусть заходит, что ли.
– Нет-нет, – раздалось с лестницы. – Лучше вы выйдите, а то она убежит!
Директор