одному, война ведь…. Я к ним Бурёнку искать пойду, то есть как бы коровку пропавшую…, по легенде значит. Только бы мне одежонку деревенскую и кнут какой-нибудь достать. А так я готов, память у меня хорошая, сызмальства охотой занимался, стараюсь всегда всё примечать и запоминать.
– А сколько, лет-то тебе полных будет?
– Девятнадцать, – ответил Василий, хотя на самом деле совершеннолетие должно было наступить только через два месяца.
– Что-то не верится, я бы дал лет 14 или 15…. Ладно, иди, зайдёшь ко мне через час…, подумаем, как с тобою быть – распорядился я и продолжил совещание.
Когда организационные вопросы все были решены, я доложил начальнику разведки дивизии, что в ночь за языком будут отправлены две разведгруппы, одну из которых возглавлю сам лично. Начальство, конечно, всё утвердило, кроме одной детали – меня от захвата отстранили. Сказали, назначай вместо себя другого, а ты готовься сопровождать комдива на НП к Петровичу. Петровичем звали того командира полка, который, якобы, и был другом и любимцем комдива.
2
Ещё весной за месяц до окончания семилетки надумал Василий поступить в школу речных капитанов. Шел 41 год. Но в школе принимали документы с 18 лет, а Василию исполнялось только 17 и то в декабре. Выход был единственный – приписать годик. Что и было сделано. Но так получилось, что помешала война. В школе экзамены отменили, а дома уже ждала повестка из военкомата. Вот так и стал Василий «совершеннолетним» добровольцем.
– А что, начальник штаба, посмотри-ка на младшего сержанта, по-моему, это действительно пацан, а не боец, если б не форма, а? – спросил я своего заместителя, а потом Василия:
– Бреешься?
– Никак нет! – ответил паренёк.
– Ну вот, даже не бреется…. И очень хорошо, что не бреется.
Я тогда ещё подумал, если бы не обстоятельства, не отправил бы его на ту сторону. Мне по-человечески было жаль этого тщедушного мальчишку. А вдруг, как попадётся в лапы к этим зверюгам, да пытать начнут…. А мины? Где они там их понаставили, удастся ли их пройти. Сомнения продолжали меня терзать, а срок поджимал. Мы, во что бы то ни стало, должны были выполнить приказ и добыть сведения об обороне фашистов. Но постепенно сама идея заброски этого паренька к фрицам меня стала завлекать, вроде бы всё складывалось в её пользу и, наконец, я всё-таки решился. Спустя полчаса, я приказал ротному, которого назначил ответственным за подготовку разведчиков, готовить и паренька в составе одной из групп, а после перехода нейтральной полосы оставить его одного для выполнения самостоятельного задания. Риск для меня был большим: во-первых, если бы случилось с Василием что – это было бы на моей совести. Уж слишком мало времени было на подготовку паренька. Во-вторых, начальство в известность не ставилось, юноша шёл на выполнение задания в составе группы захвата, но, если б о нашей задумке узнали наверху, меня бы по головке не погладили. А с другой стороны, если б я доложил о нашей затее наверх, её, скорее всего, запретили. А вдруг и разрешили бы – то Василия готовили более серьезно,