крикнул переводчик и ударил ладонью по столу, поднялся и подошёл совсем близко к Василию и впился своими оловянными зрачками в глаза паренька.
– Откуда ты пришоль?
– С Михай-ло-о-вки…, с деревни, – продолжая всхлипывать, ответил Василий.
– Покажи карта, где это твоя деревня!? – повышая голос, спросил офицер.
Василий опять заплакал и промямлил:
– Я не ум-м-ею показ-з-зывать.
Он хорошо понимал, что если бы он показал Михайловку, то его бы песенка была спета. Переводчик покачал головой и с показной досадой произнёс:
– Какой плёхой мальчик, совсем глюпый…, он думает, что все вокруг его тоже одни дураки. И никакой коровки у него нет, все он выдумывает. Его коровку давно бы большевики съели или наши зольдатен… Ну что, будешь говорить правду!?
– А вот и нет, – повеселел Василий, – коровёнка есть. Я её в землянке прятал…, всё у этой заразы было, и жратвы полно, и вычищал я у неё всегда вовремя, а вот убежала сво…
– Мольчать! – оборвал юношу офицер и уставился в карту.
Похоже, что офицер искал Михайловку, и это подтвердилось, когда он с издёвкой произнес:
– А ты корошо заблюдился… Коровы так далеко не убегайт от короший хозяин…. Целих пьять, как это по-вашему, вьёрст, ты шоль за своей зараза, а пришоль к нам… Ну-у, так кто тьебя послал?
– Дяденька, коровёнка моя очень шустрая, не послушная, только кнута боится…, застоялась поди, надоело ей, вот и убежала, куда глаза глядят…. Я шёл по её следам, а следы у коровы – они известные, то копыто отпечатается, то наложит кучу…. А как темнеть стало, то и следы пропали. Шёл наугад лесом, потом на поляну вышел, а тут меня… и забрали, – всхлипнул Василий.
– Корошо придумаль…, ну а зольдатен у вас Михайловка есть?
– Не-а, солдат у нас нету. Никого у нас нету, одни бабы с детями, да старики, – соврал Василий.
В Михайловке на самом деле стоял артиллерийский дивизион. И для убедительности сказанного юноша добавил:
– Иногда заходят какие-то военные за самогонкой….
– Водка? – перебил, оживившись, офицер.
– Ага, домашняя…, бабы гонят, да где её теперь взять-то, кругом бескормица…, порыщут-порыщут, да уходят, не солоно хлебавши…. У нас ничего нету, одна картошка и той чуть осталось, да вот коровка ещё пропала, – и Василий заплакал, – отпустите меня дяденька, меня мамка ждёт.
Второй офицер, не проронивший во время допроса ни слова, вдруг бросил карандаш на карту и, повернувшись к переводчику, небрежно процедил: «Вег!». Переводчик, ехидно улыбаясь Василию, прогнусавил:
– Ты – короший мальчик, только не плачь, мы тьебя отпускайт, но корову свою больше здесь не ищи. Ещё раз попадайт – будем стреляйт! – и сказал что-то по-немецки здоровяку.
Здоровяк, взяв кнут со стола и, схватив Василия за шиворот, повёл его к выходу.
– Вот теперь всё, сейчас этот верзила отведёт чуть