и радовался. Что же будет, когда кормильцы семьи уйдут на войну, как же женщины уберут урожай вовремя, всё поспеет, почернеет, сгниёт?! Останутся без припасов на зиму женщины и дети малые, голод начнётся в деревнях. Сидел Лукман бабай, так размышляя, пока темнота не опустилась на землю. В туманной пелене старику показалось, что бродят фигуры умерших людей и животные со страшными мордами, будто увести за собой хочет его нечистая сила, и поминай как звали.
– Неурочный час настал, шайтаны – черти гуляют над землёй, крутят и одурманивают людей добрых! – прошептал старик.
– А ну, пошли вон! – трижды сплёвывая, закричал Лукман бабай в темноту, помолился Всевышнему и зашёл в дом. Завтра будет тяжёлый день, председателю нужна помощь старейшины деревни в светлом деле победы!
Гимай собрал своих помощников, бригадиров поздно вечером в правлении колхоза. Мужчины все хотели ехать на мобилизацию в город, но предстояло решить до завтрашнего утра, кто в месяц – прибериху2 в колхозе останется. Хозяйство деревенское запускать нельзя, работа тяжёлая ложится на плечи тех, кто останется в колхозе.
– Председатель, всякий, кто подрос – могут на сенокос! Я с малых в поле работаю! – говорили мужики на собрании.
– Не то сено, что на лугу, а то, что в стогу!
– Худо будет, коли сена не будет! Скотину резать придётся, без коровы в деревне никак нельзя! – выкрикивали, соглашаясь с выступающими.
– За сенокосом и хлеб убирать пора придёт! – подхватывали другие.
– Я об этом вам и говорю, на оставшиеся плечи ляжет много работы, решить нам надо, чтобы и своя ноша не тянула, и, если помощь нужна будет, в других колхозах помочь сумели!
Расходились колхозники, обсуждая перемены, повезло, что дали день на сборы, ведь с других колхозов прямо с полей забрали мужиков. Охотники уходили в первую очередь. В тех семьях, где отцы уйдут на фронт, должны позаботиться об урожае старшие сыновья, без внимания и заботы землю не оставить.
Народ собрался возле правления, в эту пору в самом разгаре была заготовка сена и, если случались грозы, много хлопот доставляло ненастье косарям тогда. Во многих делянках сено не было смётано в стога, и колхозники спешили скопнить его до дождя. Если не успеют, после дождя снова разбирать копны придётся и просушивать сено заново. Ждали председателя, надеясь по сухой погоде успеть сено в стога поставить. Время подходило и досевать гречиху в поле, в летнюю пору крестьянам спешить приходилось.
– Председатель, дважды лета в году не бывает, – говорили колхозники, подшучивая, что время уходит, и всем скорее нужно идти по делам.
– В июле по полю густо, зимой в амбаре густо! – начинал уже волноваться народ.
– Солнце высоко встанет, работать тяжело будет, сам же ругаться будешь, председатель! – выкрикивали мужчины.
– Солнце без огня горит! Запечёт совсем! – возмущались женщины.
Гимай продолжал