впились в трахею, выжимая воздух. Перед глазами вспыхнули воспоминания: отцовская рука, лежащая на плече Геннадия в день его банкротства, Анастасия, вытирающая разбитую вазу после моей выходки…
– Тебе ли об этом судить? – Он навис надо мной, его тень поглотила свет, превратив день в ночь. – Если бы не я, то ты давно бы уже сидел за решеткой. Тебе ли мне говорить об убийстве, жалкий выродок?!
Ярость взорвалась в груди, обжигая огнём. Не думая, я рванулся вперёд, целясь схватить его за пальто – жест отчаяния, как у ребёнка, тянущегося к луне в пруду. Но он растворился в воздухе, как призрак, а в следующий миг – огненный удар в солнечное сплетение выбил воздух из лёгких, второй хрустнул челюстью, отбросив на землю.
– Я не повторяю дважды, – прошипел он, отряхивая перчатки, – но ты… ты будешь ползать за крошками моего внимания, как всегда. Это в тебе не изменить.
Он ушёл, оставив меня на траве. Вкус крови во рту смешался с горькой землёй. Тело горело, но внутри была ледяная пустота, как в склепе.
“Почему я злюсь? Они мне никто. Никогда не были семьёй…” – мысли путались, как змеи в клетке, жалкие и ядовитые. Что вообще со мной происходит? С каких это пор я начал задумываться о жизни других людей? С какой стати я сейчас "сожелею"об их утрате?
Но нет. Не поэтому. Потому что он – мой отец. Потому что его любовь – единственная, что имеет значение. Даже если её нужно вырвать из ада, где он, возможно, погребён по уши в грехах.
– Ты не убийца, – прошептал я, сжимая кулаки до боли в суставах. – Я докажу это. И тогда… тогда ты посмотришь на меня.
Святослав. Горничная. Доказательства. Следы. Всё станет звеньями цепи. А в конце – его признание. Не в убийстве. В том, что я достоин.
Глава 6
– Серафим Станиславович, считаю, что ваше участие в этом… – начал было следователь, но я перебил, даже не дав ему закончить мысль.
– Милейший, если бы я хотел твоё мнение, я бы спросил, – процедил я сквозь зубы, поправляя манжеты рубашки. Дни после похорон превратились в нескончаемый кошмар, где каждая деталь кричала об одном: отец не мог быть случайно замешан в этом деле. Даже совпадение номеров телефонов – те самые, с которых писали няне и мне – не оставляло сомнений. Все следы вели в его дом. Его дом, чёрт возьми!
Я выбил повторный допрос, хотя закон это категорически запрещал. Но когда твои адвокаты едят из твоей руки, чудеса случаются даже в следственном комитете.
– Зачем вам это? – следователь встал напротив, сверля меня взглядом исподлобья. Его пальцы нервно постукивали по папке с делом. – Вы же понимаете, что рискуете…
– Милейший, – я шагнул вперёд, заставляя его отшатнуться, – просто проводи меня к ней. Или мне стоит напомнить, сколько твоих детей учатся в престижных университетах? – уголок губ дёрнулся в едкой усмешке.
Он побелел, но кивнул. СМС улетело мгновенно. У дверей уже маячили те самые громилы – те, что вышвырнули меня в прошлый раз. Их взгляды прожигали насквозь.
– Они с нами? – спросил я, уже зная ответ.
– Да, – следователь сглотнул. –