лежит оно, скорее всего, там. – Виктор ткнул пальцем в сторону солнца. А там, у Воя, ваши рюкзаки лежат, понимаешь? И нам желательно их забрать, понимаешь? Потому что здесь нам с тобой больше нечего делать. Слухи прошли, что кто-то здесь жилку златую нашел, чи бандиты себе дворцы строят, чи какое начальство.
Слышал, что один кабана за Сосьвой разводит для охоты. Человек большой. И рыбку к себе в ручьи с озерами завозит, и начальство московское привозит сюда поохотиться. Так и что нам от этого, а? – Виктор не сводил глаз с Михаила.
Тот в ответ пожал плечами.
– Так свободы у нас простых людей здесь скоро вообще не будет. Лес вырубят, ягода уйдет, песок, как на Каракумах, появится. А он только этого и ждет, тайга с ним как может борется, но только на пять-десять сантиметров его под своим дерном прячет от ветра. Не задумывался об этом, Миша? Эх, как я мечтал в детстве стать следователем, – громко вздохнул он. – А оказался слабаком. Как только отец подарил мне ружье, все свои мечты тут же и похоронил, так захотелось друзьям нос утереть, охотником-медвежатником стать…
Настроение Виктор умел портить. Что-то ему не понравилось в чьем-то поступке, так он сразу же к нему пристроил «гору» разных слухов и «поджег» их, как вчера вокруг избы гниляк с прошлогодней листвой. Теперь дыши этой мерзостью.
«А сам-то сколько медведя, лося положил, не имея лицензии на убийство этих зверей, – глядя на впереди идущего Муравьева, думал Михаил. – Нет, в своем глазу мы бревна, конечно, не видим, только в чужом. А, что говорить про Обвалова, ведь это об его заимке Виктор говорил, что расположена в Березовском районе у малой речушки с тайменем, окунем. Там он в своих угодьях держит кабана, да дикого оленя кругом много. Ну а нам, простым людям, до него какое дело? Богач он, так и пусть варится в своем соку. Может, без этого его бизнес не пошел бы? Ведь что ни говори, а если хочешь у кормушки сидеть, то нужно подкармливать и тех, кто к ней тебя пускает».
– Тихо! – Виктор резко остановился. – Вроде люди говорят.
Михаил поправил на плече правую лямку от рюкзака и стал осматриваться.
– Люди вроде? – Муравьев прислушивается. – Нет, не люди, показалось. Там дерево чешется. Точно, оно! Значит, ветер поднялся. – И, задрав голову, посмотрел на кроны сосен. – Может, все и не так страшно, Миша, как я говорю.
Степнов пожал плечами и улыбнулся Виктору.
– О-о, смеешься. Но что-то на сердце давит, а оно, Мишенька, лучший подсказчик. Ладно, сейчас перейдем железную дорогу и пойдем по краю выруба к Вою. Знаешь этот ручей, он в Безымянное озеро впадает. Заберем ваши гостинцы и крюк сделаем небольшой, к Торским озерам. Ну что, Мишенька, пошли.
Перейдя железнодорожную насыпь, Виктор, не сбавляя хода, углубился в тайгу. Степнов только и успевал за ним, чтобы не потеряться.
– Давай, давай, поторапливайся, – не оборачиваясь, громко шепчет Виктор. – Еще часов пять-шесть дневных у нас есть. Нужно успеть.
Ничего в голову не лезет. Да Михаилу и некогда думать, ноги бегут, голова только и успевает