что получил надежное убежище, а оказалось, что это его гробница…
Переезд Царской Семьи начался в феврале. По словам Николая Павловича, в Михайловском дворце «всюду было очень сыро и на подоконники клали свежеиспеченный хлеб, чтобы уменьшить сырость». Комнаты детей находились над апартаментами отца, и Павел Петрович «часто приходил нас проведывать, и я хорошо помню, что он был чрезвычайно весел».
Привычный ход жизни оборвался 11 марта 1801 года. Около полуночи группа вооруженных заговорщиков во главе с Петербургским военным губернатором графом П. А. Паленом (1745–1826) и генерал-майором бароном Л. Л. Беннигсеном (1745–1826)[36] ворвалась в Михайловский дворец и убила Императора. На следующий день было объявлено, что Павел Петрович «скончался от апоплексического удара». Императором стал старший сын Павла Петровича Александр Павлович, знавший о готовящемся перевороте.
Николай Павлович, конечно же, был не посвящен ни в какие события, связанные со смертью «дорого Папа». Но он прекрасно помнил удивительный случай, происшедший вечером, накануне убийства. В тот вечер трехлетний брат Михаил отделился от Николая и Анны, от воспитательниц англичанок и уселся в углу комнаты с куклами.
Бонны обратили на это внимание и задали вопрос: что он делает? Михаил тут же ответил: «Я хороню своего отца!» После легкого замешательства ему было запрещено подобное занятие. На следующий день отца уже не было в живых. Приведя этот поразительный эпизод, Николай I заключил: «То, что здесь говорю, есть действительный факт».
События печального дня 12 марта начались с того, что мальчика разбудила чрезвычайно взволнованная графиня Ливен. Николаю Павловичу еще не было и пяти лет, но ему пришлось прикоснуться к событиям, последовавшим после.
«Никто из нас не подозревал, что мы лишились отца; нас повели вниз к моей Матушке, и вскоре оттуда мы отправились с нею, сестрами, Михаилом и графиней Ливен в Зимний дворец. Караул вышел во двор Михайловского дворца и отдал честь. Моя мать тотчас заставила его замолчать».
Великий князь Николай присутствовал при душераздирающей сцене, происшедшей в Зимнем дворце между Марией Федоровной и ее старшим сыном – теперь уже Императором Александром I.
«Матушка моя лежала в глубине комнаты, когда вошел Император Александр в сопровождении Константина и князя Николая Ивановича Салтыкова; он бросился перед Матушкой на колени, и я до сих пор слышу его рыдания. Ему принесли воды, а нас увели».
Это рассказ от первого лица. По поводу происшедшего ничего больше Николай Павлович никому не рассказывал, хотя бытуют различные варианты якобы его «повествований».
У Шильдера, например, можно прочитать, что накануне убийства Павел Петрович и сын Николай имели какой-то просто провидческий разговор. Сын спросил отца: «Почему тебя называют Павлом Первым?» «Потому, – последовал ответ, – что не было другого Государя, который носил бы это имя до меня». И тогда Великий князь заявил: «Тогда меня будут называть Николаем