поставкам.
Я задумался – в словах учителя был смысл. Никто не будет просто так перевооружаться, уж очень это дорого. К тому же произведенное однажды оружие должно быть использовано, иначе в нем нет прока. А со времен войны с Наполеоном Россия накопила огромное количество вооружения, которое к настоящему времени безнадежно устарело. С этой точки зрения сегодняшняя война приобретала новый, довольно логичный, но от этого не менее жестокий смысл.
– Если мы таким образом избавляемся от старого оружия, то наши противники учатся владеть новым, – сделал вывод я.
– Замечательно, Петя! Наконец-то вы начали думать. Кстати, здесь есть еще один нюанс – в следующей войне, когда наша армия полностью перевооружится, противник будет по-прежнему уверен, что мы воюем старым оружием.
– Что они, совсем идиоты? – усомнился я.
– Привычка, мой дорогой. Они знают, как медленно Россия воспринимает все новое, и не берут в расчет те изменения, которые происходят в нашем обществе.
– Но зачем нужны такие потери?!
– Когда на Руси берегли людей? – с горькой иронией поинтересовался полковник. – Это тоже традиция…
Около палатки послышались шаги, кто-то негромко кашлянул. Я не успел прощупать пришедших, как полковник предложил:
– Входите, господа.
Увидев капитана Федорова, Гольдбера и других господ офицеров, я попытался удалиться.
– Останьтесь, Петр Львович, – сказал учитель, – вам это тоже будет интересно.
Федоров тем временем раскатал на столе схему Альминского сражения. Я недоумевал, зачем рассматривать бездарно проигранный бой. На мою мысль капитан ответил практически сразу:
– Ну, как вам сказать, поручик. Во-первых, не проигранный…
– Раз не сумели остаться на позициях – значит, проигранный, – возразил я.
– Ну, ладно, ладно, с этим могу согласиться, – кивнул Федоров, – но тем не менее… Обратите внимание, что здесь наши войска применили очень интересное построение. Причем, кажется, осознанно, а не так, как американцы в войне с англичанами. Те просто разбежались по кустам и начали стрелять в плотно построенные шеренги из укрытия. А теперь посмотрите, что сделали у нас…
Все, кто был в палатке, склонились над схемой. В это время вбежал запыхавшийся Кошка. Свалив трофеи у стенки, он торопливо сказал:
– Звыняйтэ! Чуть не опоздал!
– Присоединяйтесь, Петр Маркович, – предложил полковник.
– Так вот, – продолжал Федоров, – в этом вот месте, – карандаш коротко чиркнул по схеме, – наши войска не могли использовать обычный строй. Из-за рельефа местности. Поэтому солдаты построились в шеренги с метровыми интервалами. И, я вам скажу, это оказалось весьма эффективно.
Вампиры недоверчиво посмотрели на Федорова. Прокофьев попросил:
– Иван Николаевич, пожалуйста, объясните подробней. В чем эффект?
– Объясняю. Свое нововведение в борьбе с англичанами американцы гордо назвали рассыпным строем. Хотя одно с другим как-то не вяжется. То, что сделали