бортниками и бондарями, рыбаками и охотниками, а их территория находилась на юго-западе деревни.
Образованием детей занимались старейшины – самые мудрые мужчины из всех родов. Обучение проходило на нижнем этаже деревенской библиотеки.
В центре деревни находилась небольшая, вымощенная горным камнем площадь, в середине которой гордо расположилась каменная статуя основателя деревни – старца Гэофольда.
От сердца деревни вели три основные дороги: одна на юг, вторая – на северо-восток, а третья – на северо-запад. Улицы разделяли деревню на три равные части, в которых и расположились жители родов.
Невысокий частокол, окружавший деревню, периодически просвечивал, не внушая доверия. Трое ворот на кончиках улиц практически всегда были открыты – да и бояться в этих краях некого. С севера, востока и запада деревню защищали горы, а с юга – бескрайние поля и непроходимый лес, земля торийцев. Поэтому сторожевые башни у ворот деревни пустовали.
Гэофольд расположился на вершине одного из трех небольших холмов-близнецов. На двух других жители деревни построили невысокие деревянные башенки, на головах которых были установлены уже ржавые колокола. Когда-то они служили оповещением о приближающейся опасности. Между холмами струилась речка с прозрачной пресной водой. Она брала свое начало высоко в горах и, орошая долину, скрывалась далеко на западе.
На реке жители построили три дубильни и пару мельниц. На северном склоне восточного холма растянулось кладбище Эзорр, в котором покоятся многие поколения Гэофольда.
Мальчик медленно брел по каменной улице, пощелкивая бросиками в кармане. Ему не хотелось идти домой и говорить с отцом о затеянной драке. Тэлиас прекрасно знал его суровый характер и примерно представлял, какая будет реакция:
«Ты снова за свое? Сколько раз можно повторять, что кулаками дело не исправишь! Ты меня слушаешь или нет?»
Что-то наподобие этого.
Тэлиас понимал, что отец всегда говорит правильные вещи, но низкий бас и кузнечьи мускулистые руки иногда пугали мальчика. Хотя отец никогда не бил Тэлиаса, достаточно было одного слова, а иногда даже взгляда, чтобы понять:
«Я попал».
Тэлиас встряхнул голову, освобождая ее от мыслей, и пошел дальше по уже украшенной разноцветными лентами и самодельными вывесками площади.
Статуя старика Гэофольда придерживала тяжелые веревки, растянутые по всей площади, словно паутина. На веревках то тут, то там были развешаны большие глиняные, в форме сов, фонари. Их свет, в уже проводившей закат деревне, полностью освещал площадь, создавая непередаваемый уют. Мягкие тени бегали, играя друг с другом. А люди все так же суетились, стуча и напевая песню под музыку местного скомороха:
«Здесь воздух пахнет сладко сидром
Он не пьянит совсем меня
Глоток свободы ощущаю
Колодки весело дразня
Я встану босиком на камни
Пройду, как будто я малец
Где хлеб пекут, огнем скрепляет
Железо