вернуться в прошлое. Я совсем уж было позабыла эти наши прозвища. А ты можешь представить А. З. в виде пуделька? Не слишком ли инфантильно для нее, как считаешь? Розовый свитерок. Красный поводок. В то лето на улицах было ужасно много людей с маленькими собачками, какой-то всплеск моды. Бычьи шеи и йоркширские терьерчики – прекрасное сочетание. Даже если там и была усадебка семейства Бенёвских, я была не в состоянии пройти дальше, чем от одного помещения с кондиционером до другого помещения с кондиционером, от машины до единственного кафе. Такое вот очарование домашних девушек. «Нога рядом с ногою на мягком асфальте» – читаю я и думаю, что нас не должна вводить в заблуждение климатическая зона. Помнишь, как мы путешествовали по Центральной Европе, а было жарче, чем в тропиках? Вот так. Может, А. З. на самом деле писала тому, кто был далеко? Ведь провела же она несколько сезонов на стипендиях, а еще в Штатах. Надо будет повнимательнее прочесть биографию, скучно, но придется. Рассмотреть вариант путешествия внутрь себя, без выезда из квартиры на Мариенштате.
Помнишь, как я в последний раз приехала к тебе в гости? Шел дождь, а тут вдруг (это когда мы сидели на углу китайского и итальянского кварталов) наше тирамису – десерт после «утки – четыре вкуса» – освещает яркое солнце, мы наблюдаем, как киношники готовят площадку для съемки: устанавливают красный лимузин, бесконечно полируют металлические части. Ты говоришь уже только по-английски, иногда даже со мной. Пойми, меня уже достало всё не наше, я больше не могла оставаться там. Мой хлеб – метафоры, а метафоры можно ощутить только собственным языком, только собственным ртом разжевать их в кашицу, напитать слюной.
Образ Нью-Йорка за стеклом итальянской кофейни, последний десерт, съеденный вместе. Высокая кровать в квартире, оставленной нам знакомыми, я влезала на нее, словно всходила на эшафот. Я знала, что здесь я не смогу спрятаться в сон, притвориться. Знала, что мне придется оставаться с тобой до последней минуты, до самого вылета. Давай еще раз уточним ситуацию. Не я одна приняла это решение. Я хотела вернуться, хотела работать по своей никому не нужной специальности здесь, где она хоть кому-то могла пригодиться. Я не умела устраиваться на краешке дивана. Может, так же, как и А. З.? Или как тот, кто пытался отделаться фотографией?
Заканчиваю, я не в состоянии думать. Надо еще просмотреть биографию.
P. S. А может, пересечемся на какой-нибудь конференции?
Дорогая,
климат в мире меняется, так что плавящийся асфальт (или холодное сердце) перестают обозначать азимуты наших исследований. Ты помнишь Будапешт? Прогулка – точная копия прежних, ПНР-овских, когда ты пробовала продавать поддельные «левисы» (а я – кремы «Нивея»), а всего-то бизнеса и хватило что на ночную пьянку. В моей и твоей памяти есть похожие сценки: из Восточного Берлина, с Золотых Песков, Белграда и Варны. Мы в гостинице, что рядом