наполнение термина «политическая экономия» в XX в. новым содержанием, отличным от содержания понятия «экономика», стало естественной реакцией на современные проблемы – проблемы, связанные с изменением исторических обстоятельств и мировоззренческих тенденций» (Шамхалов Ф. И. Государство и экономика. Власть и бизнес. М., 2005. С. 297).
26
Такое определение этого исторического события дается в отечественной литературе. См.: Смешанное общество: российский вариант. М., 1999. С. 108–109.
27
«Опыта нескольких лет оказалось достаточно, чтобы и на уровне обыденного мировосприятия стало очевидным то, что с научных позиций было ясно с самого начала: курс “экономикс” имеет весьма узкие границы применимости не только в аспекте изучения современного состояния отечественной экономики, но и в аспекте проблем и перспектив перехода к рынку…
Некритическое, эпигонское восприятие концепций “экономикс” привело к тому, что степень схоластичности преподаваемых в России учебных курсов экономической теории, по-видимому, на порядок превысила схоластичность прежней “политической экономии социализма”, которая при апологетичности теоретических разделов содержала вместе с тем достаточно адекватное описание фактически существовавшего хозяйственного механизма» (Елецкий Н. Д. Основы политической экономии. Ростов-н/Д., 1997. С. 3–4).
28
«Удивительно, но очевидные многочисленные доказательства ограниченности неоклассической (новой неклассической. – Н.С.) теории, которая упрощенно отражает экономическую действительность, игнорирует ряд важнейших свойств реальной конкурентной борьбы разнообразных фирм в условиях неопределенной рыночной конъюнктуры, не были должным образом восприняты научным сообществом. В университетах и исследовательских центрах ведущих стран мира по-прежнему преобладает догматический подход апологетики механизма свободного рынка и отрицания ведущей роли государственных и общественных институтов в обеспечении долгосрочного развития экономики.
Щедро финансировавшийся mainstream породил огромное количество схоластических работ, не имеющих ничего общего с реальной экономикой. В итоге в общественном сознании стали доминировать утопические представления о механизмах рыночной самоорганизации, что сыграло существенную роль в политической поддержке курса либеральной глобализации, настойчиво проводившейся руководством США, ЕС и международных финансовых организаций. По аналогии с религиозными доктринами, основанными на вере, эти представления стали характеризоваться как рыночный фундаментализм, основанный на догме «невидимой руки» рынка как универсального механизма оптимизации экономических и даже социальных процессов управления» (Глазьев С.Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса. М., 2010. С. 68).
29
«Отдавая должное экономиксу в аспекте методики расчетов, моделирования функциональных