из Национальной школы мостов и дорог. Умер два года назад. Рак, кажется. Имя его не известно широкой публике, но в мире прикладной механики и гражданской архитектуры он настоящая знаменитость. Калама неоднократно приглашали для консультаций на крупные стройки, он объехал весь мир, от Японии до Южной Америки. В области сопротивления материалов, особенно бетона, он обладал неоспоримым авторитетом. Написал работу, которую ни я, ни вы не читали, но которая является настольной книгой любого архитектора. «Болезни бетона».
– Калам имел отношение к стройке в Клерфоне?
– Опосредованно. Позвольте мне рассказать эту историю, руководствуясь собственной хронологией событий. После катастрофы, как я уже говорил, я не знал о санатории ничего, кроме того, что писали в газетах. Признаться, я даже не мог вспомнить, проголосовал я за проект или против него пять лет назад. Пришлось даже справиться с «Л’Офисиель», чтобы освежить память и вспомнить, что я голосовал за. Газет вроде «Слухов» я тоже не читаю. Только после появления второй заметки президент тихо отозвал меня в сторонку и спросил: «Вы знакомы с отчетом Калама?» Я честно ответил, что нет. Кажется, он удивился и посмотрел на меня даже с некоторым подозрением. «А ведь он должен находиться в ваших архивах», – заметил он. После этого он ввел меня в курс дела. Пять лет назад, во время дебатов по поводу проекта в Клерфоне, когда парламентская комиссия никак не могла прийти к общему мнению, стоит ли затевать стройку санатория, один из депутатов, не знаю, кто именно, предложил обратиться за советом к эксперту, обладающему неоспоримым авторитетом в данной области. Вспомнили о профессоре Жюльене Каламе из Национальной школы мостов и дорог. Некоторое время профессор изучал проект, даже съездил в Верхнюю Савойю, провел там несколько дней. Затем он написал отчет, который должен был быть передан комиссии.
Мегрэ начинал понимать.
– И отчет оказался неблагоприятным?
– Погодите. На тот момент, когда президент обратился непосредственно ко мне, он успел отдать распоряжение отыскать отчет в архивах Парламента. Документ должен был находиться среди бумаг той злополучной комиссии. Выяснилось, что пропал не только отчет, но и целый ряд других докладов по теме. Понимаете, что это значит?
– Что есть лица, заинтересованные в том, чтобы отчет никогда не был опубликован?
– Прочитайте вот это.
Еще одна вырезка из «Слухов», тоже короткая, но не менее угрожающая: «Хватит ли влияния господина Артура Нику, для того чтобы скрыть отчет Калама?»
Как и сотни других имен, имя Артура Нику было комиссару знакомо. Название фирмы «Нику и Совгрен» фигурировало везде, где затевались общественные работы, будь то строительство дорог, мостов или шлюзов.
– Фирма «Нику и Совгрен» занималась строительством в Клерфоне.
Мегрэ начинал жалеть, что пришел. Несмотря на искреннюю симпатию, которую он испытывал к Огюсту Пуану, комиссар чувствовал крайнюю неловкость, будто стал свидетелем, как в присутствии женщины кто-то рассказывает