на девушку, уперев в бока сжатые в кулак руки.
– Что вы делаете? Владелице замка ни к чему помогать рыцарю с ванной. Это старая традиция, ее уже никто сейчас не соблюдает. Если вы имеете в виду ополаскивание ног, то некоторые это делают, но вы должны оставаться здесь и передать ему свои извинения!
– Я должна идти, Тибби. И я хотела бы попросить вас принести чистую ткань, которой можно перевязать рану, и настоять ромашку или еще что-нибудь для обработки раны, и принести это нам. Никому не говорите, что вы несете, спрячьте все под полотенцем. Умоляю, Тибби, сделайте это ради меня.
Тибби вытаращила на нее глаза.
– Сэр Уолтер сказал, что вы запустили шахматной фигурой в молодого лорда, но я не знала, что вы оставили его окровавленным возле камина.
– Просто придите туда, Тиб. – Эмлин открыла дверь и вышла.
В бывшей спальне родителей, где в детстве спали Эмлин с младшими детьми, было просторно и приятно даже ночью. Высокое окно с тремя арками, сейчас закрытое, доминировало в комнате. Пахучие зеленые камыши, переплетенные с целебными травами, образовывали толстый ковер, в камине ярко пылал огонь. В центре комнаты стояла огромная деревянная лохань, наполненная горячей водой, – из нее прозрачными завитками поднимался пар. В тени, возле широкой кровати стояла Жанна и складывала льняные полотенца.
Николас де Хоквуд, стоявший возле камина, повернул голову, когда вошла Эмлин. Он бросил взгляд на служанку.
– Этого достаточно, – сказал он. – Оставь нас.
Эмлин вздохнула.
– Спасибо, Жанна. Ты можешь идти.
Когда девушка ушла, барон сбросил свое голубое сюрко[5]. Оно упало на пол.
– Помогите мне с доспехами, миледи, – попросил он. Эмлин подошла ближе и потянулась, чтобы развязать кожаные ремни, соединяющие капюшон с оплечьем и кольчугой. Он стоял не двигаясь, она ощущала его дыхание на своей щеке и волосах. Ее руку царапала его щетина, поэтому он повернул подбородок в сторону, искоса поглядывая на нее.
Эмлин помогла ему снять кольчугу с коротким рукавом, такую тяжелую, что девушка немного покачнулась, приняв ее. Мужчина вытянул руку, и они вместе подняли кольчугу на скамью. Затем он велел ей снять стеганый жилет, потом тугие кожаные сапоги, что она и сделала.
– Перестаньте давать указания, милорд, – наконец сказала она. – Я прекрасно знаю, как снять с вас доспехи. У меня есть старший брат, и до прошлого лета был отец, обоим я время от времени помогала с этим.
Не сказав ни слова, он сел на край кровати, расстегнул зажимы на бедре и снял доспех с правой ноги. Под ним была только белая материя и стеганые лоскуты на отдельных участках тела. Затем он начал стягивать громоздкие латы с другой ноги.
– Дайте мне руку, они впиваются в мое тело, – сказал он. Эмлин стояла в нерешительности, затем отступила на шаг назад. – Подойдите сюда. Чего, черт возьми, вы так боитесь? Ведь из‑за вас же мне нужна эта чертова ванна, так что помогите