заняться их перевоспитанием? – насмешливо спросил дядя Вадим.
– Можно хотя бы попробовать найти с ними общий язык и вступить в переговоры.
В это время из кустов выполз очередной наездник, и полкан-Иван Дмитриевич, не прекращая нравоучений, лягнул наездника, так, что тот испустил дух на месте.
– Поздравляю с первым успехом на дипломатическом поприще! – засмеялся дядя Вадим, а Иван Дмитриевич тряхнул головой, словно отбрасывая гриву, и сказал:
– Между прочим, копыто – это тоже весомый аргумент в дипломатии!
Это был обычный день. Тётя Катя наводила порядок в своём врачебном кабинете, дядя Вадим над чем-то колдовал у себя в лаборатории, Иван Дмитриевич и Лена пытались вбить в отчаянно сопротивляющийся компьютер очередную головоломную программу, а неутомимый Лёша насмерть рубился на мечах с собственной тенью в спортивном зале. Я сидела у вреза с учебником английского и ждала, когда врез проснётся. Он долго оставался тёмным, потом вдруг засветился мягким светом, и я увидела странное создание: маленькое, не больше ногтя, светло-зелёное сердечко покачивалось на нитевидном стебельке. Вроде ничего особенного, но оторвать взгляд от этого качающегося сердечка было невозможно – так радостно было на него смотреть. Я замерла, боясь спугнуть удивительное создание неосторожным дыханием. Потом рядом с зелёным появилось второе сердечко шоколадного цвета. Некоторое время сердечки независимо покачивались на своих стебельках, каждое в своём ритме, и вдруг случайно соприкоснулись и сразу слились в одно, сразу разросшееся до размеров ладони и засиявшее матовым молочно-белым светом. В глубине этого нового сердечка мелькнуло что-то красноватое, и вскоре можно уже было отчётливо рассмотреть алую капельку, которая росла и становилась всё ярче прямо на глазах. Я затаила дыхание. Почему-то мне казалось, что сейчас произойдёт что-то удивительное и прекрасное.
Но тут к сердечку неуклюже подползло животное, похожее на огромную, высотой почти с терьера, жабу, тёмно-серую с редкими длинными щетинами, напоминающими иглы дикобраза, на спине и затылке. Несколько мгновений «жаба» наблюдала за светящимся сердечком бледно-лимонными глазами, потом вдруг распахнула широченную, как чемодан пасть, и проглотила сердечко.
Мне стало как-то даже обидно.
– Опять проглот, зараза!
Я обернулась. За моей спиной стояла Лена, и, судя по выражению её лица, она тоже была обижена и даже рассержена.
– Лена, а что это было? Эти танцующие сердечки?
– Мы пока этого не знаем. Мы даже не знаем, кто это? Растения или животные, а, может быть, даже разумные существа. Мы называем их любоцветами. Нам их показали ангелы. Сказали, что увидеть полностью расцветший любоцвет – к счастью. Только это редко бывает. Да ещё этот проглот, обжора!
– А зачем он ест любоцветы?
– Он ими лакомится, паршивец.
– И ничего нельзя сделать?
– Миротворческий Совет пока такого задания не давал. А мы ведь не отсебятиной занимаемся. И вообще, слишком ещё мало знаем про другие миры. А, может быть, в этом проглоте есть