мной сторону от прохода. У кресел высокие спинки.
– Но если бы кто-то из пассажиров выдвинулся в проход и прицелился из духовой трубки в покойную, вы увидели бы его?
– Несомненно.
– И вы ничего подобного не видели?
– Нет.
– Люди, сидевшие впереди вас, вставали со своих мест?
– Мужчина, сидевший на два кресла впереди меня, однажды отлучался в туалет.
– То есть он удалялся от вас и от покойной?
– Да.
– А он не проходил по салону в вашу сторону?
– Нет, он вернулся на свое место.
– У него в руках было что-нибудь?
– Ничего.
– Вы уверены в этом?
– Абсолютно.
– Кто-то еще вставал с места?
– Мужчина, сидевший впереди. Он прошел мимо меня в заднюю часть салона.
– Я протестую! – взвизгнул мистер Клэнси, вскакивая со своего кресла. – Это было раньше – гораздо раньше – около часу дня.
– Соблаговолите сесть, – сказал ему коронер. – Очень скоро у вас будет возможность высказаться. Продолжайте, мистер Райдер. Вы не заметили какого-либо предмета в руках этого джентльмена?
– Кажется, он держал авторучку. Когда он возвращался, в руке у него была оранжевая книга.
– Он был единственным, кто проходил по салону в вашем направлении? Вы сами вставали с места?
– Да, я ходил в туалет – и у меня тоже не было в руке духовой трубки.
– Вы опять позволяете себе недопустимый тон… Можете идти.
Мистер Норман Гейл на все вопросы дал отрицательные ответы. Наконец его место занял возмущенный мистер Клэнси. Он мало что сообщил следствию – еще меньше, чем супруга пэра. Тем не менее журналисты воодушевились: «Известный автор детективных романов дает показания! Он сознается в приобретении смертельного оружия! Сенсация в суде!» Но, вероятно, ощущение сенсации было несколько преждевременным.
– Да, сэр, – произнес мистер Клэнси пронзительным голосом, – я действительно приобрел духовую трубку – и более того, принес ее сюда. Я категорически протестую против предположения, будто преступление совершено с помощью моей духовой трубки. Вот она.
Величественным жестом он продемонстрировал духовую трубку.
Репортеры записали: «В суде появляется вторая духовая трубка».
Коронер не стал церемониться с мистером Клэнси и заявил ему, что он приглашен сюда для того, чтобы помочь правосудию, а не для того, чтобы опровергать мнимые обвинения в свой адрес. Заданные ему вопросы относительно произошедшего на борту «Прометея» не принесли сколько-нибудь значимых результатов. Мистер Клэнси, как он – излишне многословно – объяснил коронеру, был слишком ошеломлен странностями сервиса французского железнодорожного сообщения и после утомительного двадцатичетырехчасового путешествия ничего вокруг себя не замечал. Все пассажиры салона могли бы обстреливать друг друга дротиками, смазанными змеиным ядом, и он не заметил бы этого.
Мисс Джейн Грей не дала репортерам ни малейшего повода продолжить записи.
За