суда – полковник хайлендеров Гордона лорд Леннокс, герцог Ричмонд. Судьи – майор третьего уланского полка Колвилл, капитан четвертой артиллерийской батареи Адамс, капитан второй роты седьмого драгунского полка Рассел и капитан первой роты шотландских стрелков Харден.
Жан Грандье не принадлежал к тем людям, которые теряют время попусту. Достав из кармана бумажник, он извлек оттуда пять визитных карточек и стремительным бисерным почерком написал на каждой:
«Убитый вами ни в чем не повинный Давид Поттер приговорил вас к смертной казни. Я – исполнитель его приговора. Где бы вы ни были, моя рука повсюду настигнет вас. Вы были безжалостны, и я буду безжалостен. Вы обречены. Капитан Сорвиголова».
Надписав на обороте карточек имена и звания членов военного суда, он вручил их сержанту со словами:
– Дайте слово доставить их адресатам.
– Клянусь честью – ваши послания будут переданы.
– Прекрасно. Вы свободны!
Глава 5
Со временем Молокососы превратились в закаленный в боях отряд, в достоинствах которого регулярно убеждалось командование. С ними считались, как со взрослыми, и поручали самые рискованные дела. Их капитан умел найти выход из любого положения, и, хотя молодые люди порой несли потери, это не лишало их задора и мужества.
Разведка, едва не закончившаяся трагически для Сорвиголовы, имела целью выяснить, каковы намерения британского генерала Джорджа Уайта, командовавшего гарнизоном окруженного Ледисмита. Все данные свидетельствовали, что англичане готовятся к наступлению, и вскоре оно действительно началось – примерно в двадцати километрах от города. Удар англичан был направлен в сторону местечка Эландслаагте.
Генерал Вильжуэн, основываясь на докладе Жана Грандье, заранее принял все меры для оказания достойного отпора врагу. Буры заняли удобные позиции вдоль цепи пологих холмов, их траншеи располагались под прикрытием скал. В густой траве была скрыта система заграждений из колючей проволоки, в разбросанных там и сям передовых окопчиках засели самые меткие стрелки. Под скалами, позади линии окопов, притаились бурские пушки, а при них – готовая к бою орудийная прислуга.
Мертвая тишина повисла над трансваальской линией обороны. Люди и кони без шума и суеты заняли заранее подготовленные позиции и внезапно исчезли, будто растаяли. Лишь изредка кое-где поблескивал ствол винтовки Маузера или показывался на секунду круп лошади, прижавшейся к скале.
Англичане же, наоборот, двигались по открытому велду в согласии с самой современной наступательной тактикой: сначала артиллерия, затем кавалерия и пехота.
Это были отборные войска, укомплектованные опытным штатом унтер-офицеров[21]. Любая держава могла бы гордиться такими солдатами, и не их вина, что им приходилось проливать свою кровь, чтобы отнять у ни в чем не повинных людей самое драгоценное – свободу.
Генерал Уайт спешил. Разомкнув кольцо осады, его войска обрели бы свободу для маневра, но