наверное, этажа до третьего – четвертого, если бы тут были какие-нибудь дома. Но тут не было ничего, кроме будки стрелочника, которую лишь с натяжкой можно было назвать домом.
Деревья склонялись над Аней со всех сторон, шумели, и шелестели. Они словно нашептывали ей что-то в самые уши, вот только слов было не разобрать. Под сенью их, несмотря на солнце и утро, было душно и сумрачно.
Аня поежилась. Деревья эти прямо-таки ее подавляли, такие они были большие. Они были как из другого, неведомого ей мира, и явно чувствовали себя здесь хозяевами. Бумс тоже неожиданно присмирел и жался к ногам, что было вовсе на него не похоже.
Платформа и будочка на фоне раскинувшего во все стороны вокруг леса казались крошечным островком цивилизации посреди безбрежного зеленого океана.
Спрашивать, куда идти было не у кого. Аня достала из кармана телефон, надеясь разобраться с помощью джипиэс, глянула на экран и похолодела. Сигнала не было. Никакого. Вообще.
Такого с ней не случалось никогда в жизни!
*
Когда Анечка была маленькая, бабушка укладывала ее спать в своей комнате, под еле слышное рокотание телевизора.
Поглядывая одним глазком на экран, бабушка подтыкала ей со всех сторон одеяло, и читала вслух сказку. Например, про Гензеля и Гретель, которых родители нарочно завели в лес и бросили. И они ходили по лесу целую вечность, пока не набрели на прянично-сахарный домик, со злою ведьмой внутри. Но вначале ведьма была совсем как бы и не страшная. Она улыбалась детям, протягивала им издали конфетку. Не, вначале ведьма была совсем даже ничего.
Аня, сколько себя помнила, жила всегда с бабушкой и мамой в Москве, в крохотной квартирке в белой башне у метро «Авиамоторная».
Таких башен было подряд три, и они были, по московским понятиям, не очень высокие – всего в девять этажей. Но стояли они на пригорке, и потому видны были издалека отовсюду в микрорайоне. И можно было идти куда хочешь, в любую сторону, как угодно далеко от дома – и никогда не бояться потеряться. Потому что стоило оглянуться, и сразу был виден дом.
Мама ходила на работу. Ездила куда-то каждый день на метро. Уходила рано, а возвращалась поздно. Часто и вовсе уезжала в командировки.
Аня ходила в школу – английскую, специальную, через дорогу.
А бабушка никуда не ходила. Разве только что в магазин на углу.
Квартира их состояла из кухни и двух смежных комнат – большой и маленькой. В большой жили мама и Аня. Еще там стояло Анино пианино, и была дверь на балкон.
А в кухне и в маленькой комнате жила бабушка. Причем в основном бабушка жила именно в кухне, а в комнату только заходила зачем-нибудь: поспать, посмотреть телевизор.
Когда ни придешь домой, бабушку всегда можно было найти на кухне. А заодно найти там тарелку борща, котлеты, чашку чая с охапкой сладкого хвороста.
А потом бабушка умерла.
И они с мамой остались