стоит только кому-то взяться за ум… Спаситель не появился, за ум никто не взялся. Страна сначала умирала под звуки “Лебединого озера”, потом отцы Отечества и самозванцы пытались, кто реанимировать ее, кто развалить окончательно, согласно наставлениям заморских “мудрецов”, не забывая мимоходом решать собственные шкурные интересы.
“Мой внутренний “светофор”, регулирующий крамольные мысли, слишком легко перемигнулся с запрещающего красного на предупреждающий желтый, и теперь окончательно загорелся зеленым, давая размышлениям свободный ход, – с тревогой подумал Демин. – Бесполезные думы опять начнут сминать и мучить душу, мозг будет задавать риторические вопросы непонятно кому и зачем.
Можно сколько угодно вспоминать, сопоставлять и гадать, что было бы, если бы… Теперь это дело историков – разбираться кто, когда, какие совершил ошибки? Оценивать последствия их. Определять, где недальновидность была, где ротозейство, а где бездарность выскочек? Где себялюбивый расчет, где преступная халатность, а где и преднамеренное предательство…
К чему сейчас бессильно сжимать кулаки? Время для драки ушло. Время суда еще не наступило. Страну превратили в истоптанное, загаженное поле, где когда-то выращивали хлеба, хотя и вперемежку с сорняками и ядовитыми травами… Стоял пусть неказистый, но крепкий дом дедов и прадедов. И грех сейчас разбирать его до основания по кирпичикам с целью построить дворец чуждой архитектуры, где придется иноземные песни петь, в странные игры играть, в чужие одежды рядиться.
Теперь хоть плечами подпирай родные стены, чтобы не рухнул окончательно отчий дом. Хоть голыми руками очищай, вспахивай и засеивай священными семенами оставшуюся часть былого бескрайнего поля, превращенного в проезжий тракт. И как защитить, сохранить тот клочок земли, где смогут вырасти, заколоситься всходы будущего Авиации?..
“Твой участок поля – эскадрилья. Вот и паши на нее, вытягивай ростки новых всходов – своих недоученных лейтенантов, умудрись в это тяжкое время поставить их на крыло”, – Демину казалось, что он улавливает даже легкую, добрую иронию в голосе отца. Видит его глаза с прищуром, твердые губы и ямочку на подбородке.
… Сквозь тонкую переборку слышны голоса летчиков, скрип стульев, хлопанье двери, иногда смех. Это капитан Шишов забавляет всех анекдотами, которые только для мужских ушей. Ему по остроумию наступает на пятки Шурка Лузгин, с более тонкой, колоритной и общедоступной программой.
Когда все запланированные занятия проведены и у старших командиров не хватает фантазии загрузить летчиков до окончания рабочего дня, приходится самим изобретать себе забавы. Шахматно-шашечные баталии, хитроумные нарды сейчас единственная утеха и повод для выхода эмоций.
Шум не отвлекал, он даже помогал сосредоточиться, создавая живой фон и незаметно выравнивая настроение. Возникало своеобразное ощущение душевного уюта и что-то вроде чувства крыла, как в хорошо слетанной паре,